Невезучая, или невеста для Антихриста

Снежная Александра

— А я вас сейчас отпускаю.

— Главное, чтобы вы об этом через пять минут не забыли.

— Идите, Антипенко. Дайте мне от вас хоть полтора часа отдохнуть.

Ах вот, значит, как? Я тут, понимаешь, в поте лица его адский лизинг и репутацию спасаю, а он от меня уже устал? Ну, попомни. Придешь ты, свинья, за желудями.

Крутанувшись на каблуках, я гордо покинула директорский кабинет и, прихватив из личного шкафчика шубку и сумку, прямым ходом направилась в кафе, располагающееся на противоположной от здания компании "Адамант" стороне. А

что? Самый что ни на есть подходящий наблюдательный пункт. Я посмотрю, как долго упыриная морда без меня протянет. Я ж сегодня уборку в его кабинете произвела. А найти что-то после того, как я убираю, можно только со специально обученными собаками, и то не факт.

Выбрав себе в кафе столик у окна с видом на главный вход в "Адамант", я заказала капучино с пироженкой и, воткнув в уши наушники, включила коммуникатор, начав просмотр загруженного туда видеоролика с интригующим названием: "Лизинг — это что?"

На словах докладчика: "Есть такая статья три федерального закона от четвертого марта тринадцатого года…" в воздухе вдруг резко запахло ванилью, а потом у меня в динамиках вместо лекции раздался мелодичный перезвон колокольчиков.

Удивленно вскинув голову, я к своей полной неожиданности обнаружила сидящего за моим столиком мужчину. Нет, не так. МУЖЧИНУ.

Белоснежный костюм, вьющиеся платиновые волосы, глаза — голубые, как воды в коралловых атоллах, божественно красивое лицо с мягкой таинственной улыбкой на чувственных губах…

— Привет, — подмигнул мне незнакомец.

Кусок пироженки зачем-то плюхнулся с моей ложечки в чашку с капучино и утонул в ней, как башмак в болоте. Голос у этого мужика был подобен мощнейшему афродизиаку: услышав его один раз, хотелось слушать еще, и еще, и еще, но…

— Гей я, — очень некрасиво начал красивый блондин, и я разочарованно сникла.

Слушайте, ну почему так не везет-то, а? Если интересный мужик встретится, так сразу или Дима, или нетрадиционной ориентации.

— А хотите перышко? — слегка подавшись вперед, бархатно поинтересовался блондин, и от запаха ванили у меня стала кружиться голова.

Блин, еще извращенец какой-то. Что я с его перышком делать буду?

— Засунь его себе знаешь куда?.. — вдруг отчетливо громко озвучила свое предложение чертобаба в моей голове.

— Фу, как грубо, Оксана Ивановна, — ослепительно улыбнулся мне блондин, и я растерянно его поправила:

— Гея Андреевна я.

— Блютус, — сначала постучал пальцем по гарнитуре в ухе мужчина, а затем зачем-то изрек: — Изыди. Простите. Это я не вам, — снова улыбнулся мне странный собеседник. Так на чем мы остановились? Ах, да… Хотите большой и чистой любви?

Та-ак… Где-то я это уже слышала.

— Сеновал не предлагать, — непонятно с какого перепугу ляпнула я.

— Не буду, — мгновенно открестился мужчина. — Только перышко.

Он звонко щелкнул пальцами, и на стол невесомо опустилось воздушно-пушистое перо, такое ослепительно белое, что даже глазам стало больно. От него заструился какой-то совершенно нереальный золотистый

свет, а моя рука сама, как по волшебству, потянулась к нему:

— Моя прелесть…

— Крестный? Что вы здесь делаете? — испортив всю красоту момента, внезапно громыхнул до боли знакомый адский голос босса за моей спиной.

— Антюша. Дорогой, — елейно-сладко проворковал ванильный блондин, резво поднимаясь с места и раскидывая для объятий в стороны руки. — Не ожидал тебя здесь увидеть. А как возмужал, — бесцеремонно потрепал по щеке моего злющего, как сатана, шефа он, и вот тут я поняла — сейчас что-то будет.

Антюша, ну, тот, который Люциевич, вдруг, подозрительно прищурившись, уронил взгляд на стол, а обнаружив на нем мою прелесть, в смысле, перышко, озверел окончательно:

— Антипенко, какого рожна вы тут прохлаждаетесь? — заорал он, перепугав своим воплем половину присутствующих в зале.

— Вы же меня сами обедать послали, — напомнила я.

— Какой, к дьяволу, обед, Антипенко? До него еще полтора часа. А ну марш на работу, — повелительно ткнул в сторону выхода пальцем он.

Нет, я не поняла. Он что, без меня там коньяк пил?

— А ну дыхните, — поставив руки в боки, поперла на него я.

Блондин удивленно открыл рот, переведя взгляд с меня на шефа, а затихший Люциевич ошалело моргнул и уже совершенно нормально спросил:

— Антипенко, вы в своем уме?

Принюхавшись, я на всякий случай еще и присмотрелась к зрачкам босса, обнаружив их вполне удовлетворительными. Значит, не пил. Понятно.

— И что мы уже не можем найти у себя в кабинете? — победно сложив на груди руки, приподняла правую бровь я.

— Куда вы дели мое зарядное устройство от телефона? — прошипел Люциевич.

— А в стол заглянуть не судьба? — съязвила я.

— Оно всегда было воткнуто в розетку. Зачем вы его оттуда вытянули?

— Затем, что шнур от него болтался на полу под ногами, и я чуть не свернула себе шею, зацепившись за него каблуком.

Люциевич нервно выдохнул, выпуская пар, после чего схватил меня за локоть, подталкивая к выходу:

— Вернитесь в кабинет, Антипенко. Поставьте на зарядку мой телефон и положите на место папку со сравнительным анализом лизинга и кредита, которая находилась у меня на столе.

— Валялась, — заметила я. — Она там валялась, под ворохом макулатуры. А я ее поставила на полку, за вашей спиной.

Шеф театрально закатил глаза, опять указал пальцем на дверь и простонал:

— Идите, Антипенко. И верните папку валяться на место.

— Так бы и сказали, что без меня и пяти минут работать не можете, — довольно резюмировала я, и, накинув шубку, с чувством глубокого удовлетворения собралась вернуться на работу.

— Постойте, Гея Андреевна, а как же перышко? — внезапно окликнул меня ванильный блондин, о котором я при появлении Люциевича и думать забыла.

— А засуньте его себе… знаете куда? — хулигански подмигнула ему я. — В шляпу. Вам к вашему костюмчику очень пойдет шляпа с пером.