Невезучая, или невеста для Антихриста
Шрифт:
— А то что? — нахально поинтересовалась чертобаба, и мы с "Марфой Васильевной" обиделись. Вот прямо до глубины души.
Нет, ну я же к ней со всем пиететом и респектом, а она натурально быкует. А я, между прочим, тоже не сладкая вата.
— А то сейчас пойду, найду ванильного извращенца и заберу у него перышко, — торжественно пообещала я, и где-то на периферии моего сознания один из бесов поперхнулся недоеденной котлетой, а второй мгновенно перекрасился в ангела:
— Ну зачем же сразу такие крайности, детка, — залилась соловьем
— Я не понял, — возмущенно подал голос второй бесяка. — Нас что, отключают от любимого сериала?
— Тише ты, — шикнула на него тетка и снова медоточиво залепетала: — Какие между нами могут быть разногласия, дочка? Мы же практически родня.
— А это вообще-то вилами по воде писано, — резонно апеллировала к бесам. — Может, я вообще не во вкусе вашего сына.
— Еще как во вкусе, — в унисон заголосили бесы. — Вон сырники твои как жрет, аж за ушами трещит.
— Сравнение так себе, — скривилась я. — Мы с "Марфой Васильевной" — не сырники, и подвиг Кука повторять не собираемся.
— Вот глупая, — зашептала чертобаба. — Говорю же тебе: путь к сердцу демона лежит через желудок. Ест — значит любит.
— Господи, — опешила я. — Это что ж, вас, бесов, как дворняг сосиской приманить можно?
— Я бы попросил, — возмутился чертяка с густым, бархатным баритоном. — Демоны — существа коварные и привередливые. Что попало и от кого попало жрать не будут. Тут нужен особый случай.
— Хотите сказать, что я особенная?
— Да та самая, — нетерпеливо рявкнули черти.
— А поконкретнее можно? — растерялась я. — Это какая именно?
— Невеста для Антихриста, — просветила меня чертобаба, и мы с "Марфой Васильевной" стали серьезно подумывать, а не упасть ли нам в обморок.
И вот пока мы думали, из своей комнаты релакса выскочил потенциальный жених с гневным воплем: "Антипенко, уймите своих омаров"
— Что там у вас уже случилось? — тяжко вздохнула я, и Люциевич выцедил сквозь зубы:
— Ваши рачки выстукивают мне азбукой Морзе последние биржевые сводки и требуют, чтобы я купил акции компаний, специализирующихся на отлове омаров.
— Так, может, выгодное дело? Верняк?
Нет, я вообще совершенно серьезно спросила, потому как Гоша на меня произвел крайне положительное впечатление, а вот босс почему-то расположением к предводителю членистоногой шайки не проникся.
— Издеваетесь? Моя специализация — лизинг.
— Так в чем дело? Мы с таким же успехом можем сдавать продвинутых омаров в аренду.
— Кому? — явно сомневаясь в моих умственных способностях, закатил глаза Люциевич.
— Да хотя бы биржевым трейдерам. Кстати, что там Гоша конкретно у вас купить просил? — включая телефон и открывая в приложении биржевые сводки, уточнила у шефа, а услышав название компании, не поверила своим глазам. За несколько
Ошалело пялясь на подсунутые ему под нос строчки цифр, Люциевич несколько секунд молчал, а затем развел руками:
— Дурдом.
И чего так удивляться-то? Дурдом — это мой постоянный ареал обитания, и поэтому всюду, куда бы я ни шла, приходится брать его с собой.
— Вы бы лучше спросили Гошу, что делать с "ЛТД Автомотив"? Вы же еще сомневаетесь, покупать для них транспорт или нет?
— Антипенко, и как это будет выглядеть — я консультируюсь у омара по поводу правильности ведения бизнеса? Кто меня умным назовет?
— Ну хотите, я у него сама спрошу? — отодвигая Люциевича в сторону и направляясь прямиком к Гоше, буркнула ему: — Мы люди не гордые. У нас язык не отвалится.
Омары, почуяв мое приближение, скучковались перед передней стенкой аквариума, и когда я задала им прямой вопрос, мои членистоногие друзья подняли вверх свои длинные усы, шевеля ими как антеннами, а затем Гоша стал отбивать морзянкой послание.
Связываться с "ЛТД Автомотивом" он не рекомендовал, вместо этого предложив обратить внимание на компанию "Нордвейв", которая давненько закидывала к Люциевичу удочки.
В благодарность за предоставленную ценную информацию, я на радостях скормила омарам весь запас имеющегося в наличии живого корма, не забыв сказать жадно наблюдающим за процессом пираньям, что неплохо бы и им приносить компании какую-то пользу, потому как первой заповедью капиталистических отношений является давно избитая поговорка: "Кто не работает — тот не ест".
Шефу я тоже прозрачно напомнила, кто его надоумил выкупить у живодеров из элитного ресторана членистоногих борцов за свободу:
— Видите, каким ценным приобретением благодаря мне вы обзавелись. Омары-оракулы — это вам не гипсовая задница за двести тысяч.
— Антипенко, вы мне ее еще долго вспоминать будете? — оскорбленно запыхтел Люциевич.
— Я, может, и нет, а вот "Марфа Васильевна" такую обиду вряд ли скоро забудет. Где она — и где ваша жалкая гипсовая подделка?
Шеф дернул галстук, как-то нервно выдохнул и неожиданно отчебучил:
— Я понял свою ошибку, Антипенко. И мы попытаемся ее исправить.
Я и пираньи в аквариуме открыли рты и забыли их закрыть.
— А мы — это кто? Извиняюсь, конечно, за тупость…
— Я и "Иннокентий Иванович", — лукаво сверкнув агатовым глазом, выдал совершенное непотребство босс, оскалился в широкой демонической улыбке и передернул "булками".
Мы с "Марфой Васильевной" выпали в осадок и тут же сосредоточили свое внимание на заднице А.Л. Люциферова. Причем она — с крайней заинтересованностью, а я — с искренним изумлением: "Так вот ты какой, северный олень"