Невидимые бои
Шрифт:
Тэнклесс беззвучно шагал по толстому — от стены до стены — ковру. Его лицо было покрыто мелкой рябью улыбки. Слабо коснулся он холодной кистью мясистой руки Элмера. Голый шар черепа был обрамлен желтоватой сединой. Из-за восковых ушей она торчала редкими острыми пучками.
«Птица-секретарь», — невольно подумал Элмер. В прошлое воскресенье он видел ее в Лондонском зоопарке, гуляя с сыном.
Сравнение помогло Элмеру улыбнуться директору. Мысленно он выверял улыбку, изгоняя из нее всякое подобие иронии. Улыбка должна была быть открытой, почтительной и в то же время сочувственной.
Ровно через десять секунд Элмер окончательно понял, что опасаться ему нечего. Он изобразил на лице самую боевую из тех улыбок, которые не раз тщательно репетировал дома перед зеркалом.
— Рад, рад, Элмер, — отрывисто бросил Тэнклесс. — Вы умеете ладить с клиентами. Последняя ваша операция с этими, как их…
— Вычислителями, — подсказал Тилл.
— Ну вот, эта сделка оказалась на редкость удачной.
Элмер смиренно промычал, что для обожаемой фирмы он готов трудиться день и ночь. Мнение мистера Тэнклесса для него весьма лестно. Оно обязывает его еще больше…
Когда Тилл поднял взор от затейливого рисунка старомодного хоросана, кожа на лице Тэнклесса была туго натянута.
— Знаю, знаю, Элмер. Вы преданный работник. Но сейчас у меня к вам есть особое дело… Познакомьтесь с мистером Партли. Он отвечает за безопасность нашей фирмы.
Человечек в обвисшем, словно снятом с чужого плеча, костюме, сидевший до этого на диване, встал, протянул руку. Ладонь была холодной и влажной, что, по мнению знатоков, свидетельствует о слабости характера.
— Рад вас видеть, мистер Тилл, — механически повторял Партли. Тилл понял: собеседник не молод, а его нервная система неуравновешенна. Выражение лица у него было то просительное, то подозрительное, то угрожающее.
Беспокойство, испытываемое Тиллом, нарастало.
— Мы призваны охранять не только технические секреты фирмы, мистер Тилл, — начал Партли без предисловий. — Наше дело — безопасность в самом широком смысле. Понимаете? Самом широком.
Тилл догадывался, что такое «безопасность в широком смысле». Видя, куда гнет Партли, он оглянулся на усевшегося за стол Тэнклесса. Но тот склонился над бумагами, то ли от боли в желудке, то ли из желания сделать вид, что он полностью выключился из разговора.
Партли отступил к дивану, жестом указывая Тиллу место рядом. Элмер опустился на кончик дивана, слишком мягкого для делового кабинета.
Откинувшись, Партли вытянул ноги в кричаще-пестрых аргайлских носках.
— Вы работаете с польскими заказчиками, мистер Тилл, — начал Партли, продолжая обшаривать взором слегка вытянутое, в меру упитанное лицо Тилла с щегольскими, коротко подстриженными рыжеватыми усиками.
— Не пытаются ли они выведать у вас секреты фирмы? Или, может быть, посетить заводы, которые выполняют особые заказы правительства ее величества? Пытаются?
— Нет, — ответил Тилл, сразу же сообразив, о чем идет речь. — Конечно, они задают немало вопросов о том оборудовании, которое мы им предлагаем. Но их интересуют эксплуатационные качества машин, а не технология их производства.
«Вот оно в
— Каково ваше мнение о Войцеховском?.. — Партли назвал фамилию руководителя польской закупочной группы.
— Он великолепно знает дело, — отвечал Тилл, делая вид, что не понимает, куда гнет его собеседник. — Прекрасно образован.
Партли разочарованно поднял бесцветные мутно-серые глаза.
— Меня, собственно, интересует не только и не столько это, — начал он.
С шумом хлопнув ящиком, Тэнклесс встал со своего вращающегося, обитого темно-вишневой кожей кресла с пружинящей спинкой и мягкими массивными подлокотниками.
— Прекрасно, джентльмены, — проскрипел он. — Вы уже не только познакомились, но и, видимо, поняли друг друга. Я хочу сказать вам несколько слов, Тилл.
Мистер Партли представляет те органы британского государственного организма, которым поручено ограждать высшие интересы страны. Поэтому сотрудничество с ним, лояльное выполнение его пожеланий — это не частное одолжение, но служение государству. Людям, которые добиваются серьезных достижений в этой области, никогда не приходится задумываться над состоянием их дел — они процветают.
Вы, Тилл, — бесстрастно, словно автомат, продолжал Тэнклесс, — показали некую весьма, впрочем, слабую и относительную способность сближаться с людьми, завоевывать их расположение. Это очень важное, очень нужное качество. Его надо развивать и всячески использовать в интересах не только фирмы, но и государства. И если вы сумеете делать это достаточно энергично, ваше будущее обеспечено.
Произнося последнюю фразу, Тэнклесс выпрямился. «Птица-секретарь», — снова пронеслось в голове у Тилла. Но, странно, сейчас в этом сравнении не было уже ничего иронического.
— Вы меня поняли, Тилл? — заключил Тэнклесс.
Разумеется, Тилл отлично понял своего шефа. Но разве он не делает все, что может, чтобы интересы фирмы и государства обеспечивались наилучшим образом? Сделки, заключенные им в Польше, одобрены правлением.
— Это очень хорошо, Тилл, — протянул Тэнклесс. — Но этого недостаточно. Партли, впрочем, разъяснит вам все…
Партли поднял на Тилла свои бегающие глаза.
— Нам, мистер Тилл, нужны подробные списки всех лиц, с которыми вы ведете дела, входите в контакт или просто встречаетесь во время ваших поездок в страны Восточной Европы, и особенно в Советскую Россию.
Нас интересует буквально все об этих людях. Их происхождение, биография, образование. Умны эти люди или глупы? Скромны или тщеславны? Довольны ли своим положением? Достаточно ли им их жалованья? Есть ли у них другие источники заработка или доходов? Любят кутнуть? Увлекаются женщинами? Есть ли у них семья? Какая? Как обстоят дела в семье? Все ли здоровы? Нет ли больных — особенно тяжелыми болезнями, для которых требуются новые «чудо-препараты»?
Главное — узнать их политические настроения. Человек, даже не ненавидящий свой политический строй, а просто недовольный им, — это находка. Активный противник режима — сущий клад.