Невидимые знаки

Винтерс Пэппер

Фантазия.

Кошмар.

Галлюцинация.

Или смерть? Жестокая шутка дьявола перед тем, как отправить меня в ад?

Левую руку погрузил в песок, наслаждаясь интенсивной работой ее рук, я никогда не испытывал такого удовольствия раньше. Правой рукой схватил ее волосы и прижал ее губы к своим.

Мне это необходимо. Мне необходимо кончить. Так. Чертовски. Сильно.

За последние несколько месяцев я несколько раз мастурбировал, но это было необходимо, чтобы избавиться от ноющей боли в яйцах. Но это... черт возьми,

это была чистая утопия.

Мое дыхание участилось, когда рука Эстель задвигалась быстрее. Она была настроена серьезно. Она пришла не для того, чтобы дразнить меня. Она пришла, чтобы заставить меня кончить. Быстро и эффективно. Безвозмездно.

Благотворительный оргазм.

Если бы все не зашло так далеко, я бы возненавидел ее за это. Я бы оттолкнул ее — независимо от того, как невероятно она меня обрабатывала. Я бы не стал мириться с подобным коварными манипуляциями.

Но я был не в том состоянии.

Я влюбился в девушку, которая не хотела меня и с трудом приняла мою дружбу. Если она дрочила мне из жалости, то ладно, я буду довольствоваться этим.

Я крепче вцепился в ее волосы, целовал сильнее, глубже, сдаваясь, снова и снова толкаясь в ее ладонь.

Она позволила мне

Ее пальцы сжались, предоставляя идеальную петлю для дрочки. Большим пальцем она провела по головке, другая рука исчезла между моих ног, чтобы поиграть с яйцами.

Все, что она делала, было идеально. Словно она родилась, зная, как доставить мне удовольствие. Она полностью завладела мной.

— Мне нравится прикасаться к тебе, Гэл.

Ее шёпот насыщал мои легкие.

Я больше не мог сдерживаться.

Мышцы сокращались, напрягаясь до судорог.

Мои яйца стали бомбами, а член — пушкой.

Я был на грани.

И кончил.

Кончил на ее руку и свой живот.

Я дрожал и дергался, пока она продолжала, гладить мое чрезвычайно чувствительное тело. Я схватил ее за запястье, останавливая.

Тяжело дыша, я медленно вернулся на землю и открыл глаза.

Я смотрел на неё.

Она смотрела в ответ.

Не было произнесено ни слова, но мы знали.

Мы знали, что это нельзя игнорировать.

Не говоря ни слова, она встала, ополоснула руки в фюзеляже, который был наполнен морской водой, и заползла в свою кровать.

Она легла спать, повернувшись ко мне спиной.

Я не спал до утра, разрываясь между шоком и успокоением. Благодарностью и разработкой планов.

Все правила были нарушены.

Она сказала, что это отплата за услугу.

Я бы назвал это «напрашиваться на неприятности».

Это она прикоснулась ко мне.

Теперь я буду тем, кто прикоснется к ней.

Я

прогнулась. Я покорилась.

Нет, я поддалась.

Чувствовать, как ты распадаешься на части. Смотреть, как ты разваливаешься на части. Слушать, как ты разрываешься на части.

Это заставляет меня хотеть тебя намного сильнее. Слишком сильно. Ужасающе сильно.

Я потерпела неудачу. Я проиграла.

Нет, я наконец-то позволила себе победить.

Взято из блокнота Э.Э.

…

О ЧЕМ Я ДУМАЛА?

Солнце взошло час назад, и все равно я спала на боку, спиной к Гэллоуэю. Каждый раз, когда я думала о том, что я сделала в темноте, мое тело краснело, соски болели, и покалывание от отчаянно необходимой разрядки сводило меня с ума.

То, как он поддался мне.

Как от него пахло кедром и лакрицей, хотя он уже несколько недель не пользовался ни шампунем, ни лосьоном после бритья.

Как дрожали его мышцы и твердело тело, как трепетали веки, как целовали губы и сжимались руки, как сбивалось дыхание и...

Волна желания запульсировала в моем клиторе.

Я содрогнулась, выгибаясь от потребности.

Я доставила ему удовольствие. Я получала удовольствие от того, что доставляла ему удовольствие.

Но теперь... теперь я страдала.

Я была возбуждена больше, чем когда-либо в своей жизни. Я едва могла двигаться, не сжимая бедра и не раскачиваясь в поисках облегчения. Я едва могла дышать без того, чтобы моя грудь не натирала футболку, а соски не сверкали от десяти тысяч просьб потрогать их, пососать, покусать.

Мой мозг был бесполезен. Мое тело было одержимо. Я должна была. Я должна была. Я должна была найти облегчение.

Я не была Эстель. Я была женщиной. Я была сексом.

И я хотела, хотела, хотела.

С каждым вдохом я обещала себе свободу повернуться и умолять Гэллоуэя взять меня. С каждым выдохом я нарушала все клятвы и плотнее прижималась к песку.

Ты не можешь.

Я не могла вспомнить почему.

Но в таком состоянии я не могла работать, разговаривать с детьми или притворяться нормальной.

Вскочив с кровати, я встала спиной к Гэллоуэю и скрылась в лесу.

Я бежала и бежала, пока не оказалась достаточно далеко от лагеря и не растянулась на зарослях бамбука, которые я выбрала в качестве места для писательства. Мои хлопчатобумажные шорты спустились вниз. Моя рука скрылась во влаге.

И я ласкала себя, пока мои мысли были заняты Гэллоуэем.

Гэллоуэй.

Гэллоуэй.

Гэллоуэй.

<