Невидимые

Михалева Юлия

– Ночью все славно позабавились. И Алекс, и наши. Ты-то знаешь, Приглядчик?

Бирюлев кивнул.

– Алекс заодно и твою проблему решил.

– Эх, а ведь как хороша была Машенька. Говорил ему как-то раз, что вернется она частями - но вот подобное даже представить не мог, - Легкий придвинул к себе газету и вслух прочитал: - "Невидимые по-прежнему на свободе". Хорошее слово, Приглядчик. Вот ты мне удружил! Я теперь и сам так своих называю.

– Никто не может понять, как вы это делали...

Девочка, до сей поры внимательно глядевшая в окно - Бирюлев даже удивился такому спокойствию ребенка - обернулась.

Карлица.

– Я залезала в дома через дымоход. Трубы в здешних домах наверху узкие - никто крупнее меня не протиснется. Сама-то еле не застревала. И все боялась - как бы огонь не развели, - сказала она. Резкий, неприятный голос.

– Летом-то?
– засмеялся Легкий.

– Ага. Мало ли, у кого какие заботы. Тут не угадаешь. Да что там: вспомни, что ночью происходило.

Она подошла к столу. Ее лицо, шею и руки покрывали багровые шрамы.

– Легашам, конечно, такое и в голову не приходило.

– Моя Верочка. Купил после смерти коллекционера Батурина, - представил Легкий, приобняв карлицу за талию.

Она коснулась пальцамиредких волос хозяина,взяла со стола папиросы и закурила. Странно, не по-женски - пряча огонек внутрь ладони.

– Батурина?

– Ну да. Прежде я долго была у него чем-то вроде живой куклы.

– И вы за это их и убили?

Все трое, переглянувшись, расхохотались.

– Мило. Но,конечно, нет, -Легкий утер выступившие от смеха слезы.
– Ладно,расскажу. Года три назад я открыл эту лавку. Стал заниматься особыми вещами, что исчезали из домов сверху. Дела пошли хорошо. И вот, где-то в конце марта, со мной связался заказчик. Прежде он жил здесь, а сейчас аж во Франции. Так что он мне позвонил - уменя ведь тут и телефон есть - и сказал, что у него там один сборщик рухляди. Тотхотел выставить в каких-то музеях якобы свой хлам. Из старых гробов. Ну, у каждого свои интересы, чего там. Это не моя забота. В общем, ему нехватало как раз вещей от древних покойников. И вот его человек предложил мне пять тысяч...

Соловей присвистнул.

– Да, именно! Пять тысяч - если я раздобуду тот хлам, что прежде привез в наш город некий Бирюлев... Мои нашли бабу, что в его доме работала, и попросили достать мне список всех этих штук. Ну, чтобы, значит, знать, что искать. Она помогла. Я ей ведь заплатил, и хорошо. Даже еще и другие бумаги нам отдала, уже сама. С именами тех, у кого бирюльки водились. Их звали Грамс, Павлов, Рябинин, Коховский... Батурин опять, но уже другой. У Коховского Вера ошиблась. Взяла не то, что нужно. Ну, всякое бывает. Только тадура, служанка Коховского, успела наложить на мою вещицу лапы. Моим пришлось постараться, чтобы ее вернуть. Ну, а тут вот вмешалсяАлекс. Прислуга твоего батьки, конечно, от того смелее не стала. Вздумала, что хозяина порешили мои, и потому - как бы и с ней потом чего не вышло. Ну, что взять с бабы с берега? Но, конечно, никому ничего про нас она не говорила. Выждала время - ну, и в бега.

Понятно, отчего Аксинья путалась в датах. Похоже, она даже не видела отца мертвым, и просто пересказала Бирюлеву те слухи, что уже расползлись по городу.

– Собрали мы все пять штуковин, встретился я с заказчиком. Он сам ко мне сюда приехал. Ну,сделка и состоялась.

– А молодой Батурин?

– После того, как ты все рассказалЧервинскому, пришлось обезопасить себя, - ответилСоловей.

– А... мои записи? Которые он мне оставил?

– Их взяла я. От греха подальше, - пожала плечами Вера.- Ночью забралась в окно. Ты, кстати, спишь смешно. Весь в клубок собираешься.

Бирюлев поежился.

Вера рассмеялась.

– Она настоящая актриса, - заметил Невидимый.

– Червинский все время говорил про привидений...

– Ну... Иногда можно и призраком побыть. Хотя поначалу я вообще не собиралась привлекать внимание. Когда в первый раз в дом залезла, просто думала выяснить, где бирюлька, найти ее, забрать и вернуться назад. Но старый олух Грамс на меня наткнулся. Видел он плохо,ума лишился, вот и принял за свою дочь-покойницу. "А отчего ты такая грязная, Сонечка?" - "Я мучаюсь на том свете, папочка! За твои грехи", - театрально передразнила карлица.
– Ну, решила я с ним повозиться маленько. Узнала, где он что прячет, а потом попросила выслать прислугу. Когда мы остались одни, я и не удержалась - предложила поиграть. Подойди, говорю, к верхулестницы. Так. А теперь отвернись. Папочка.Ну, накинуласзади веревку, что при себе всегда имею, когда выхожу, да толкнула.

– Не смотри, что она такая маленькая - сильная.

– Да где там... Это они слабые. Илестницы, знаешь, штука ненадежная. С ними кому угодно может не повезти.Вот и с Павловой все вышло почти один в один. Она тоже совсем из ума выжила. Сначала я подслушала, что за молитвы она на ночь читала, да приметила у нее большую куклу. На другой день специально нарядилась, как она - ну, мне не привыкать, хотя по трубе в платье спуститься - это прямо кошмар. Встала рядом. Ближе к полуночи отошла от стены и сообщила, что душа хозяйской дочери поселилась во мне в ответ на ее молитвы. Ох, это надо было видеть!

– Рисковала, - сказал Соловей.

– Да уж... С этими я сама справилась, но дальше похуже. Полковник в меня не поверил.Стрелял! Но промахнулся, старый. Попал в мешок с мукой. Вся перемазалась.

Вот что за следы видел Червинский.

– Хорошо, что шифр от его сейфа прежде подсмотреть успела. Ну, дождалась, когда он угомонится да спрячется - а он долго по дому шарахался, все искал меня под столами да креслами - да наших с улицы позвала... Сперва им дверь открыла, потом за ними закрыла. А с Коховским опять вышло прекрасно. Наверное, в молодости был душкой. Он на призраках прямо помешанный. Обожал со мной беседовать. Поиграли мы с ним на полу у двери. Батурин тоже, как и полковник, дружить не захотел, но зато оружия не имел. Заманила на чердак да столкнула. Спряталась, петлю накинула да уронила на него приставную лестницу, что там стояла.

– А его племянник?

– Ну, тут совсем просто. Задушила во сне.

Она говорила совсем спокойно, буднично, будто о походе в лавку.

– Но зачем убивать? Ты ведь просто могла все забрать, тебя бы и не заметили.

Вера пожала плечами.

– Да почему бы и нет? Я с ними немного играла...

– Но вы ведь взяли не только погребальные статуэтки...

– Конечно. Для отвода глаз, - уточнил Соловей.

– Да, это я понимаю. Вы продавали лишнее у старьевщика на базаре?
– репортер вспомнил, как пытался купить египетскую богиню и как потом напугался лавочник.