Невидимые
Шрифт:
Полицейским оставался только один путь - в темноту.
Она дышала и шевелилась.
Кто-то выстрелил. И тогда, хотя от того и отчаянно стыдно, сыщик поддался страху. Сжался за одним из задних сидений, молясь, чтобы шальная пуля не пробила хлипкую оборону.
Все длилось долго... Но потом вдруг раздался крик:
– Мы актеры! Пощадите!
Как потом выяснилось, выживший носил фамилию Щукин. Он был там распорядителем и родился под счастливой звездой. Иначе не объяснить то, что он все-таки
Червинский никогда не стрелял в человека, а в тот раз и вовсе не доставал оружие.
Однако актеров убил именно он.
Только его вина, что он не придал значения тем переменам, что происходили в мерзавце Макарке. Теперь, оглядываясь назад, сыщик отчетливо видел, что он уж давно продал душу дьяволу из плоти и крови. С каждой неделей наивный увалень становился все более скользким. Спина распрямилась, бывший рабочий больше не отводил взгляд. Его жесты, новые выражения. Он словно пытался кого-то копировать.
Червинский не принимал его всерьез. До последнего дня Макарка оставался слишком мелким, незаметным. Невидимым.
"Там заправляет Лексей. Чернявый такой. Злой ужасно!"
Сыщик не усмотрел в его словах важности, тем более, что при обыске театра полицейские ничего не нашли.
Но именно тогда все и началось.
Интересно, понимает ли Макарка, что разорвать эту сделку не получится?
Елена попробовала - и тут же отправилась в ад.
Столь жуткой расплаты за предательство не заслужил и сам Иуда.
Червинский пытался гнать ночные воспоминания, но они возвращались. И, вероятно, останутся навсегда.
Владелица дома лежала в глубоком обмороке. К ней пришлось привести медика. Но как тут пенять на даму, когда полицейские, включая Червинского, то и дело выбегали на улицу?
То, что осталось от Елены, было не только в квартире, но и на лестнице... Так, чтобы все увидели - и поняли, что это значит.
Сыщик оказался до смешного самонадеян, когда полагал, что теперь, когда Бочинский больше ему не помеха, он сможет хоть что-то исправить. Отправить одного в петлю, а другую на каторгу...
Иванову вновь помогли, и опять это дело рук полицейского.
В их рядах имелся настоящий предатель. Червинский уже давно заподозрил, но лишь вчера, когда охрана исчезла, убедился полностью.
Но кто он?
Прежде сыщик грешил на напарника. Особенно с тех пор, как узнал про его тайные дела и распродажу улик: не только той, что украли невидимые - многих... Подумать только - тоже дело рук Макарки. Точнее того, кто управлял им - а заодно, как вышло, и Червинским.
Им крутили, точно марионеткой.
– Говорят, вы ее продаете, Тимофей Семенович, - сказал в тот день сыщик, поставив злополучную статуэтку на стол коллеги.
– Верно. Знаешь, сколько она
– Да вы шутите?
– не поверил Червинский.
– Ничуть. А ты, Николай, зря вмешался. Ты и тогда мне с ней помешал, когда полез, куда не просили. Вот какого черта ты в тот раз прислал городовых на базар? Да, она продается. Ну, и что ты теперь сделаешь?
Разумеется, ничего.
Седой сыщик посадил Червинского на крючок почти сразу после его прихода в участок.
Он исхитрился выяснить, почему новичок носит девичью фамилию матери. И все. Стоило ему об этом обмолвиться - и можно ставить крест на дальнейшей карьере. Невозможно объяснить высшим чинам полиции, что покушение, которое планировал отец в то время, когда сын лежал в пеленках, никак не повлияло на его взгляды. Как и тот политический бред, который размещался в газете, что печаталась в маленькой типографии прямо в доме.
Червинский даже не помнил родителей. Отца казнили, а мать сослали, когда ему не исполнилось и трех лет. Бездетные Рябинины - ныне покойные дядя и тетка - вырастили его, как сына. Когда племянник вырос, полковник рассказал ему то, о чем всегда придется молчать.
Но это не повлияло на желание пойти на службу в полицию, хоть дядя и предупреждал, что рано или поздно правда может всплыть - и тогда наступит конец всему.
Любопытно, что Бочинский разнюхал давнюю историю, но упустил из виду, что убитый невидимыми Рябинин заменял напарнику отца. А ведь дядю нашла жена племянника. Червинский, к счастью, успел вовремя, и сделал все, чтобы ее имя не появилось ни в каких протоколах и нигде не звучало. Однако приложи Бочинский немногим больше усилий - и он бы его узнал.
Червинский ненавидел седого сыщика - но не он был предателем.
Кто?
Еще один из бесконечного множества вопросов, на которые не найти ответов...
Связана ли Митрофанова с невидимыми? В какой степени?
По приказу Бочинского, который желал любой ценой закрыть дело, сыщик вынудил прачку и ее дочь признаться в убийствах Коховского и Павловой.
Однако сама она говорила, что задушила только прежнюю хозяйку, и твердо стояла на том, что вынесла из чужого дома лишь одну вещь.
Очевидно, Матрена боялась тех, кто сжег ее избу и отрезал косу дочери - юной воровке.
Но, в таком случае, чтобы выгородить их и заслужить прощение, ей следовало добровольно взять вину на себя. Она же это не сделала.
Почему? Неужели правда в том, что, как Митрофанова и сказала, невидимые преследовали ее за кражу статуэтки, за которой охотились сами?
Как это понять?..
Вороватые жители берега всегда умели молчать, а если и открывали рты, то слова немногого стоили. Как же сложно выловить в реке лжи хоть песчинку правды!