Невинность с секретом
Шрифт:
А в следующее мгновение яркие пятна обретают контуры, и я понимаю, что мы уже на земле. Вокруг меня высокие тёмно-зелёные деревья, внизу сочная изумрудная трава, над головой бесконечное кобальтовое небо, а передо мной Тагел в человеческом обличье. Он держит меня на руках, а я не могу оторваться от мерцающих непостижимой силой золотых глаз.
Мы не долетели до замка Леастера, и мне плевать на это.
Потому что в следующую секунду я обвиваю руками шею невероятного мужчины и, потянувшись к нему, жадно впиваюсь в его губы
Иен опускает одну руку, и я ощущаю ногами землю. Всего на миг, потому что Тагел, прижав меня к себе так крепко, что сбивается дыхание, снова приподнимает меня. Раздаётся треск ткани, и многочисленные пышные юбки с шорохом валятся на траву. Я обхватываю ногами талию мужчины и, ощущая его явное желание, нетерпеливо постанываю.
Рыча от нетерпения, иен покусывает мои губы и, разжимая объятия, поглаживает спину. Опускаясь горячими ладонями, крепко стискивает ягодицы, а я льну к Тагелу ещё сильнее, чтобы в полной мере насладиться его телом и жаром страсти.
На миг отрываюсь от его распухших и влажных губ, чтобы всмотреться в лицо. От былой холодности не осталось и следа, будто наше единение в воздухе сломало последние сомнения. Словно Тагел смирился, что эта странная и непонятная женщина — его истинная пара. Подчинился связи и. мне.
А я желаю отдаться ему так отчаянно, что едва не взрываюсь на пике наслаждения лишь от его горячих ласк.
Одежда кусками ткани летит в стороны, и я не осознаю, когда мы становимся полностью обнажёнными, — мы и так близки так, что вот-вот станем одним целым. В небе духом и сердцем, а здесь, на земле, и телом.
Тагел осторожно укладывает меня на траву, прикрытую остатками наших нарядов, и, нависая сверху, нежно приникает ко мне в поцелуе. Насладившись его сладостью, опускается ниже, а я впиваюсь ногтями в сильные плечи мужчины и запрокидываю голову. Отдаваясь ощущениям, которые закручивают сильнее, чем дракон в штопоре, кричу и едва не теряю сознание от захлёстывающего удовольствия.
Его сильные руки, ласкающие мои бёдра, сводят с ума. Умелые пальцы, скользящие по влажному лону, лишают последних крох связи с реальностью. Горячие губы, прижимающиеся к средоточию женственности, толкают на безумие.
— Тагел, — шепчу бесстыдно, — умоляю, возьми меня! Иначе я перестану дышать.
Его не приходится просить дважды — мужчина с хриплым рычанием набрасывается на меня, подминая, подчиняя, овладевая. Я вскрикиваю, ощущая, как крупная головка раздвигает узкие стеночки, наполняя меня удовольствием и нетерпением получить больше. Сильнее. Чаще.
С губ Тагела срываются незнакомые слова, что звучат прекраснее всех песен в мире, и я ловлю его дыхание, двигаясь в такт с иеном. Он будто заклинает меня, а я желаю слушать его снова и снова, пока не раздаётся невероятно нежное:
— Ис-стинная!
В
Я возрождаюсь из него, как птица Феникс. Чтобы вновь приникнуть к губам Тагела и снова упиваться им. Раствориться в нём…
— Я жду ответа, — неожиданно произносит иен.
— Какого? — едва осознавая, на каком я небе, бормочу я.
— Кто ты? — лаская кожу моей шеи горячими губами, шепчет он.
— Опять этот вопрос, — ощущая приятную щекотку, улыбаюсь я. — Кто я, кто я. Это просто я. Не понимаю, что ты хочешь услышать.
Он замирает на миг, чтобы затем медленно отстраниться. На лице будто маска льда, глаза приобретают оттенок белого золота, под выступающими скулами танцуют желваки.
— Злишься? — не понимаю я. — Почему? Скажи, что ты хочешь услышать, Тагел.
— Ты бы знала, — цедит он и быстро поднимается. Кивает на ворох разодранной одежды:
— Выбери себе что-нибудь, и летим дальше.
Я приподнимаю брови, недоумённо разглядывая куски ткани. Да, Леастер будет просто счастлив, когда его жена появится в замке верхом на драконе и одетая как пещерная женщина.
Глава 45
Несмотря на злость Тагела (и какая муха его укусила?!), стоило ему превратиться в дракона, как зверь тут же принимается льнуть ко мне.
— Не мешай, — собирая себе более-менее приличный наряд, отмахиваюсь я. — Имей терпение. Надеюсь, у тебя оно, в отличие от человеческого, есть. Хоть какое-нибудь драконье.
Я разглядываю юбки, которые почти не пострадали от нетерпения Тагела, и ищу что-то длинное, что можно превратить в пояс и закрепить их на талии.
— «Знала бы», — продолжаю ворчать. — А если я знаю, но не очень догадываюсь, что именно из моего знания стоит говорить этому вредному иену?
Привязав юбки, я беру почти целую рубашку Тагела, надев её, делаю запах и завязываю полы на спине — получается весьма пуританский верх, теперь можно не бояться, что меня по прибытии обвинят в разврате и посадят в темницу. Это в моём прежнем мире можно было носить три ниточки и почти ничего не бояться.
— А если расскажу, как он отреагирует? — усаживаясь дракону на шею, недовольно интересуюсь я. — Если на простой вопрос не хочет отвечать! Отношения — это диалог. Без него не получится понять, кто мы друг другу.
Дракон поворачивает голову и немигающим взглядом останавливается на мне, кажется, с укором. Я передёргиваю плечами:
— Да, я говорила о твоих достоинствах, и не беру слов назад. Но недостатков тоже хватает! Ты холоден… Возможно, просто сдержан, но мне приходится догадываться о твоих чувствах.