Невинность с секретом
Шрифт:
В груди неприятно колет. Готовился. Теперь его дочь мертва — как и королеву, несчастную казнили на глазах отца. А я ещё упала в обморок, когда дракон восстанавливал справедливость?
Дрожа от раздирающих моё сердце противоречивых эмоций, я выдыхаю с чувством:
— Ваш сын! Где он?
— Что вы об этом знаете?
Лицо короля будто каменеет, а глаза блестят от сдерживаемой бессильной ярости и боли.
— Немного, — качаю головой. — Только то, что вы написали письмо королю Ниббу и просили спасти мальчика. Его Величество отбыл с лучшими
Король Фарамана сжимает челюсти так, что танцуют желваки, и меня посещает дурное предчувствие.
— Я послал по одному письму всем шести королям нашего удела, — отрывисто говорит он.
— Перед первым штурмом, пока у меня было время и почтовые голуби, предупредил собратьев по короне и попросил помощи. Дворец Нибба ближе всех, и его воинов я вправе был ожидать раньше всех.
Он замолкает, глядя так мрачно, что у меня нехорошо сосёт под ложечкой.
— Но второго письма вы не посылали, — обречённо заканчиваю за него.
Грибун лишь качает головой и, разворачиваясь, кричит:
— Лорд Алмал! Разослать гонцов по ближайшим замкам! Первый, кто отыщет следы короля Нибба, получит титул!
Снова смотрит на меня и протягивает руку:
— Позвольте сопроводить вас к властителю, Ваше Высочество.
Я отшатываюсь:
— Тагел всё ещё здесь?
— Иен Огаут ожидает в тронном зале. — Голос короля скрипит, будто ему неприятно сообщать мне о присутствии властителя. — Он дал понять, что не покинет Фараман без…
— Понижает голос и тихо, чтобы не услышали сопровождающие его лорды, заканчивает:
— Своей пары. Прошу простить, леди Лексия.
Вздыхаю и на миг прикрываю глаза.
Похоже, Тагел ждёт оплаты за исполнение моей молчаливой просьбы.
Глава 40
И почему я не удивляюсь, что Тагел восседает на чужом троне как у себя дома? Причём с тем же скучающим видом, как в тот вечер, когда я впервые увидела его. Не хватает лишь множества книг и кинжала в его руках. Тогда он разрезал на мне платье, рассматривая новую игрушку.
Злость, которая при этом воспоминании захлёстывает меня, помогает успокоить и учащённое сердцебиение, и дрожь в ногах, что возникает при одном взгляде в сияющие золотом глаза мужчины.
Я нахожу в себе силы держать спину прямо, а голову высоко. И бороться с двумя страстными желаниями, одно из которых зовёт меня броситься вперёд и прижаться к своей паре, а второе заставляет пятиться до тех пор, пока не скроюсь из виду.
Словно ощущая моё смятение, Тагел хмурится и, подавшись вперёд, опирается о подлокотник трона. Всматривается в меня, и я даже замечаю, как подрагивают крылья его носа, будто мужчина по-звериному принюхивается. Иен Огаут снова пытается разгадать загадку, свалившуюся ему на голову?
— Благодарю за заботу о моей паре, — слышу его глубокий вибрирующий голос и едва могу устоять
Оглядываюсь, ожидая, что король возмутится, но Грибун лишь кланяется и отступает к двери, будто он лишь один из лордов. Двери закрываются, и мы с Тагелом остаёмся наедине. Я рассматриваю перевёрнутые столы и сломанные стулья, разбитые окна и подрагивающие огоньки свечей — что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с иен Огаутом.
Но молчание становится невыносимым. Как и моё одновременное желание бежать от дракона… и к нему!
— Зачем вы ждали, когда я очнусь? — выдыхаю с болью.
— Кто ты?
Усмехаюсь и горько бормочу:
— Поднадоевший вопрос. — Сжав кулаки, решительно поднимаю голову и, глядя прямо в золотые глаза, требую: — Вы скажите.
— Моя истинная, — ровно отвечает он и прищуривается. — Но чужая. Почему ты ненавидишь меня?
— Вы убили родителей Лексии… — Прошипев проклятие, поправляюсь: — Моих родителей убил дракон. Сжёг заживо вместе с замком.
— Да? — Правая бровь его чуть дёргается, будто Тагел удивлён. А у меня сердце подпрыгивает в надежде, что мужчина, к которому меня так безумно тянет, невиновен в их гибели. — Название твоего замка?
— Если бы я знала, — бормочу смущённо.
— Когда это произошло? — допытывается дракон, и меня охватывает ступор.
Я толком ничего не знаю. Никаких улик, доказательств, свидетельств. Ничего, кроме слов и ненависти настоящей Лексии. Что бы в таком случае сказал Олег? Если исключить ненормативную лексику, то осталось бы одно — копай от забора и до заката! На голых обвинениях преступника к ответу не призовёшь.
Я же поддалась внушению со стороны принца и обвинила дракона, не зная ничего. Но и Тагелу верить нельзя, пока не доказана его невиновность. Я видела, на что способен дракон! И это по-настоящему страшно.
— Не так давно, — отвечаю задумчиво. — Думаю, и года не прошло. Может, вам что-то скажет фамилия моих родителей? Риасант.
Он приподнимает голову, и мой взгляд невольно притягивает ямочка на его квадратном подбородке. Смотрю на правильно очерченные губы и понимаю, что дыхание снова сбивается. Как противостоять притяжению этой связи? Хотя бы немного контролировать его? Ведь я собиралась воспользоваться этой возможностью, но чем дольше я рядом с Тагелом, тем сильнее хочется, чтобы мужчина воспользовался мною. И не один раз!
Низ живота начинает ныть, от желания кожа становится невероятно чувствительной. Сладкая пытка, которую хочется прекратить. В жарких объятиях дракона. Кровь дракона, которую я по незнанию выпила, действует будто самая сильнодействующая виагра. Причём вызывает непреодолимое влечение только к одному конкретному мужчине.
— Нет, — наконец отвечает Тагел. — Я не слышал о лорде Риасант ничего, что могло бы поставить под сомнение его верность законам Кеола.
— А может… — Голос мой звучит хрипло. —.. Это сделал какой-нибудь другой дракон?