Невинность с секретом
Шрифт:
— Обвинил меня в этом. Меня! Ты на это рассчитывала, дорогая? Что Тагел казнит меня, и ты получишь свободу и выйдешь за Грибуна? Если не желаешь делить трон со мной, то так тому и быть!
Он сжимает мою шею и давит с такой силой, что перед глазами темнеет. Я пытаюсь оттянуть его пальцы, отвоевать глоток воздуха, но меня одолевает слабость. Лишь ногти безвольно царапают кожу принца.
— Жаль, любовь моя. — В голосе Леастера слышу подлинную печаль. — Но ты сама решила, что…
Его слова исчезают в нарастающем шуме, что от нехватки кислорода
В голове полный сумбур: ужас, непонимание, непринятие. А как же страх Лексии? И её любовь? Неужели все эти чувства были ненастоящими? Или они были искренними, но я не так их понимала? Можно ли странные отношения Лексии и принца считать любовью? И что вызвало у девушки такую ненависть к Тагелу? И не к этому иену, а к драконам в целом?
Я никогда не узнаю этого, потому что жизнь медленно утекает из меня с остатками воздуха.
«Жаль, любовь моя». Эти слова жгут сердце, будто калёным железом, но относятся вовсе не к Леастеру. Я скорблю, что нам с иен Огаутом было отмерено так мало времени. Раскаиваюсь, что не рассказала ему о том, кто я на самом деле. Что сомневалась в искренности своих чувств и не призналась в них.
Я снова умираю, так и не сказав «прости».
Вдруг раздаётся звон. Пальцы принца разжимаются, давая мне свободу. Я хватаюсь за шею и, кашляя, отползаю в сторону. Судорожно дыша, оглядываюсь и вижу Лицину. Служанка стоит, вся дрожа, над неподвижным телом принца. В руках её — обломки какой-то мебели. Уже не понять, чем это было до удара. Зато ясно, что очнётся Леастер нескоро.
Замечаю струйку крови на виске бесчувственного мужчины и поджимаю губы.
Если очнётся.
— Скорее, — путаясь в юбках, тянусь к девушке и хриплю: — Помоги встать. Надо спуститься и остановить поединок!
Отбросив куски лакированного дерева, смертельно бледная Лицина сомнамбулой шагает ко мне. Поддерживая под руки, поднимает на ноги и торопливо ведёт к выходу. Голова моя ещё кружится, а в груди ноет так, будто Леастер воткнул в меня кинжал и проворачивал его с каждым словом. Правда жжёт, оставляя после себя клеймо.
Обманщица. Шантажистка. Преступница! Лексия собиралась уничтожить драконов, и у неё это почти получилось.
С замирающим сердцем я бегу, не обращая внимания на то, что подгибаются ноги.
Нет, Тагел не погибнет!
Глава 47
На свежем воздухе мне становится немного лучше, и я могу двигаться, не опираясь на Лицину. Приподнимая подол, перехожу на бег. Спешу к Тагелу и во дворе уже кричу что есть мочи:
— Остановитесь, иены! Умоляю, немедленно опустите мечи!
Но не успеваю сделать и трёх шагов, как передо мной вырастает колдун, которого я видела по дороге из замка Леастера. Мужчина расставляет руки, будто собирается выпустить свою магию. Или пока лишь угрожает сделать это. Не отрывая от меня настороженного взгляда, торн начинает что-то напевать на языке драконов.
Я на миг застываю,
Воодушевлённый Икел не снижает темпа, оттесняя противника к стене. Вот-вот, и он одержит верх над «кузеном». И план настоящей Лексии осуществится. Мир утратит двух драконов и их торнов.
Нет!
Преодолев миг страха, я задерживаю дыхание и в отчаянии всё же пытаюсь отпихнуть колдуна. Времени нет — мне нужно спасти Тагела!
Перед глазами полыхает, и меня отбрасывает назад. Как и ожидалось.
Хватаюсь за охающую Лицину, стараюсь снова подняться и устоять на ногах. Прошу громко, срывающимся от волнения голосом:
— Стойте. Прекратите поединок! Вы не понимаете.
Но силы оставляют меня, и я медленно оседаю на землю. Служанка испуганно вскрикивает, Тагел отвлекается и мельком смотрит на меня. В золотых глазах иена столько тревоги, что я шепчу:
— Я в порядке.
Вудраф на миг замирает, затем медленно оборачивается и смотрит на меня. Губы Икела раздвигаются в хищной улыбке.
— Так эта девчонка — твоя истинная пара? Так и знал! — Переводит взгляд на своего торна.
— Теперь-то ты сможешь убить её? Или мне всё делать самому?!
Колдун, который от моей безрассудной наглости впал в лёгкий ступор и прекратил петь, встряхивается, будто побитый пёс.
— Ночью я не смог подойти к ней, повелитель, — цедит сквозь зубы, прожигая меня ненавидящим взглядом, — но леди только что коснулась меня. Что бы её ни защищало тогда, сейчас этого нет.
Я застываю и машинально прижимаю руку к груди. Точно! На мне был кулон, но сейчас тёмно-фиолетовый кристалл лежит в замке короля Нибба, где я его оставила, бросившись к иен Огауту за помощью…
Дыхание перехватывает, и вмиг всё встаёт на свои места.
Свет. Спасение народа. Старуха, на которую никто, кроме меня, не обращал внимания. Камень — вовсе не защита от Тагела. Это амулет для меня!
Подарок от самой Имори. В миг, когда с небес опустился Икел, кристалл скрыл меня с глаз дракона. А ночью защитил от магии торна. Чтобы я продолжала служить богине.
По каким-то причинам прародительница драконов не может помочь своим детям сама. Она послала меня в тело той, что вознамерилась окончательно избавить мир от магии. Она появлялась мне, хотя никто больше её не видел.
Я — воин! Последняя надежда на спасение. И я выполню своё предназначение. Не потому, что Имори дала мне шанс начать заново и подарила жизнь.
Для него.
Я смотрю на Тагела и слышу его хриплый голос:
— Не смей трогать её, торн! Или пожалеешь!
— Почему нет? — выгибает бровь Икел.