Невинные
Шрифт:
Но почему?
И она задала этот вопрос теперь.
— Почему вы посетили меня, когда я была заточена в Чахтицком замке?
Он разглядывал ее довольно долго, прежде чем ответить:
— Ваша участь была мне небезразлична.
— Из-за пророчества?
— Весть о вашем искусстве целительницы, о вашем остром уме и зорком зрении разлетелась по свету. До меня доходили слухи, что Церковь проявляет интерес к вам и к вашей семье. Так что я прибыл лично проверить, так ли уж правдива молва о вашей мудрости.
Значит,
— И что же вы нашли? — осведомилась она.
— Я нашел, что интерес Церкви может быть вполне оправданным. И решил присматривать за женщинами вашего рода.
— За моими дочерьми, Анной и Екатериной.
Он утвердительно наклонил голову.
— И многими после них.
Элисабета изнемогала от желания заполнить пробелы в прошлом, узнать об участи своей семьи.
— И что с ними стало? С Анной и Екатериной?
— У Анны детей не было. Но у вашего старшего ребенка — Екатерины — были две дочери и сын.
Она отвернулась, страстно желая увидеть их, плоть и кровь благородной династии Батори. Обладали ли они невзыскательной красотой и непринужденной грацией Екатерины? Ей этого уже не узнать, потому что они тоже давно мертвы.
И все из-за Руна.
— А что было с моим сыном Павлом?
— Он женился. Жена родила ему троих сыновей и дочь.
На Элисабету нахлынуло облегчение от знания, что все они жили, что у них все-таки была нормальная жизнь. Она боялась спросить, долго ли они жили, как разворачивалась их жизнь. Пока что ей довольно знать, что род ее не прервался.
Бросив полотенце в миску рядом со своим креслом, Томми откинулся на спинку, скрестив руки, уже выглядя более умиротворенным.
— Тебе надобно допить, — упрекнула она его, указывая на кружку. — Это поможет тебе восстановить силы.
— Да зачем мне силы? — пробормотал он. — Я же просто пленник.
Подняв кружку, Элисабета вручила ее мальчику.
— Как и я. А пленники должны поддерживать свои силы любой ценой.
Томми принял кружку из ее рук. В его карих глазах мелькнуло любопытство. Наверное, он не осознавал, что она такая же узница, как он.
Искариот поерзал в кресле.
— Вы вовсе не пленники. Вы мои гости.
То же самое говорили все ее тюремщики.
Судя по виду, Томми эти слова доставили ничуть не больше облегчения, чем ей. Он покручивал кружку, заглядевшись на содержимое. Яснее ясного, что он был любимым дитятком, это видно всякому. А потом его умыкнули, ранили, и он проникся настороженностью.
Наконец, Томми поднял глаза, готовый взглянуть в лицо человеку напротив.
— Куда вы нас везете?
— На встречу с вашей участью, — ответил Искариот, сложив пальцы домиком и глядя поверх их кончиков на мальчишку. — Вам повезло появиться на свет в столь
— Я не чувствую себя везунчиком.
— Порой постичь собственную участь невозможно, пока она тебя не настигнет.
Томми просто громко вздохнул и устремил взгляд за окно. После долгой паузы Элисабета заметила, что он украдкой разглядывает ее, присматриваясь к ее рукам и лицу.
— В чем дело? — наконец спросила она.
Он поморщился.
— Сколько вам лет?
Она улыбнулась над неучтивым вопросом, понимая мальчишеское любопытство, ценя прямоту Томми.
— Я родилась в 1560 году.
Он шумно втянул воздух, брови его полезли на лоб.
— Но многие из прошедших веков я просто проспала. Я разумею сей современный мир не так хорошо, как надлежит.
— Как в сказке о спящей красавице, — заметил он.
— Сия сказка мне неведома, — призналась Элисабета, снова заставив его приподнять брови. — Поведай мне ее. А после, быть может, будешь любезен рассказать побольше об этом веке, как мне научиться жить в нем.
Томми кивнул — похоже, обрадовавшись возможности отвлечься; быть может, и ей нужно отвлечься ничуть не меньше, чем ему. Набрав в грудь побольше воздуха, он повел свой рассказ. Пока она внимательно слушала его повествование о волшебстве и феях, его рука скользнула поверх подлокотника, угнездившись в ее ладонях.
Элисабета чувствовала пожатие его теплых пальцев. Каковы бы ни были его могущество и неведомая участь, она видела, что еще это и одинокое чадо, лишившееся отца и матери.
Как Павел после суда над ней.
Она сжала его пальцы своими, чувствуя, как в груди занимается незнакомое чувство.
Желание защитить.
23 часа 32 минуты
На заднем сиденье угнанного серебристого «Ауди» Джордан изо всех сил уцепился за поручень. За рулем сидел Рун, гнавший автомобиль на полном газу через Стокгольм к аэропорту. Джордан старался не обращать внимания на светофоры, когда они проносились на красный свет. Отчаянные ситуации требуют отчаянных мер, но это вовсе не означает, что он хочет впечататься в фонарный столб.
Стоун лишь уповал, что владелец автомобиля купил хорошую страховку.
Теперь, выехав на шоссе, Рун вилял из ряда в ряд так, будто разделительные полосы нанесены лишь для порядка. Сидевший впереди Христиан, не замечая опасности, изучал свой новый телефон, используя мобильное соединение, чтобы следить за перемещениями графини. Минуту назад он сообщил, что она уже в воздухе, летит от Стокгольма на юг над Балтийским морем.
Рун категорически не желал дать ей еще хоть минуту форы. Сейчас он шел на обгон полуприцепа, держась к нему почти впритирку, так что борт их автомобиля от подножки грузовика отделяло не больше дюйма.