Невменяемый скиталец
Шрифт:
– Заринат – воин. Самый сильный воин. Заринат хорошо сражаться. Заринат кушает и имеет два меча.
Следуя такой железной логике, следовало как можно быстрей накормить «сильного воина» и не вздумать отбирать у него оружие. Однако оба колдуна уставились на свою покровительницу с немым вопросом. Та долго не раздумывала:
– То, что я сегодня увидела, меня поразило настолько, что я сама готова его вооружить до зубов чем угодно. Мне кажется, мы от его руки не пострадаем.
– Ну да, – согласно закивал старший по рангу комедиант. Такого поглотителя молний мне тоже не довелось встречать.
– Да молнии – это ерунда, хотя тоже чудо, – в каком-то трансе пробормотала герцогиня. – А вот то, как он сражается, действительно впечатляет. Такого ни один человек не вытворит… Разве что только один…
Глава двадцать девятая
Карающий батальон
Собранная Хозяевами Долины армия насчитывала полную сотню Эль-Митоланов, сто девяносто обычных воинов и пять лучших воспитанников гладиаторской школы. Вернее, не самых лучших, а самых преданных и надежных. При всей своей ненависти к преподавателям или тяжким юношеским будням среди усиленно муштруемых воинов встречались и такие – с полностью искаженной психикой и диким желанием выслужиться любой ценой. Пусть даже при этом зубами перегрызать глотки своим товарищам по казарме. Такие могли при определенном науськивании со стороны личного воспитателя и мать родную на куски порезать без малейшей заминки. Конечно, если бы ее узнали и вспомнили. Так, по крайней мере, об этой пятерке думали все.
Потому что за шесть-семь лет из памяти детей старались выжечь все воспоминания как о доме, так и о привычной спокойной жизни. Альтернатива существовала лишь одна – только убийства, только кровь, только попытка выжить любой ценой. И порой за этой альтернативой несчастные гладиаторы переставали осознавать, кто их истинные враги. Истина терялась во тьме лжи, ненависти и предательства, в итоге получились тупые, жестокие монстры, которые слушались только команды своего личного воспитателя.
Именно такими и были пятеро гладиаторов, взятых в поход по уничтожению разбойников. Самая старшая из них достигла почти восемнадцати лет и считалась никем не победимой воительницей из когорты Несущих Мрак. К ней в последнее время даже по имени никто не обращался, только по официальному титулу гладиатора. Да и репутация у нее была самая гнусная. Даже оголтелые садисты и любители поиздеваться над своими жертвами старались держаться от Несущей Мрак как можно дальше. Потому что она с удовольствием питалась горячей кровью умирающих и творила вообще жуткие в представлении даже гладиаторов вещи с обескровленными останками.
Четверо остальных относились к Сестрам и Братьям Смерти, да и возраст их только подходил к шестнадцати годам. За плечами у каждого осталась кровавая дорога из трупов товарищей по казарме, с которыми жребий сводил в бою, приговоренных к казни преступников и длинной вереницы растерзанных порой голыми руками диких животных. Причем не всех соперников приходилось убивать на огромной арене, частенько доводилось сражаться насмерть в грязных борделях, не подходящих для изысканной публики сараях, а то и вообще на слегка расчищенном, магически огороженном пространстве. В общем, везде, куда приводил на жестком магическом поводке личный воспитатель и давал единственную команду: «Убей!»
Тела всех пятерых были покрыты десятками страшных шрамов, на которые врачи при казармах никогда не желали тратить своего времени и усилий. По всеобщему мнению, скрытое под одеждами исполосованное тело любого гладиатора являлось визитной карточкой лучших, самых дорогостоящих воинов. Потому что и на этой торговле телохранителями Хозяева Долины неплохо зарабатывали. Конечно, избавиться от всех шрамов шанс оставался, но только для тех, кто выживет и станет Эль-Митоланом. А ведь до обряда Воспламенения крови еще надо было просто дожить. А еще раньше надо умело скрыть свои Признаки, которые появляются, как правило, в двенадцатилетнем возрасте. Потому что, если кто-нибудь узнает, что ты будущий колдун, за твою жизнь в казарме и гроша ломаного не дадут. Сами товарищи удавят из зависти.
Именно поэтому о тех единичных случаях, когда некоторые воспитанники сумели вырваться из Долины при помощи своих минимальных умений, рассказывали в легендах. Да и то там добавляли столько выдумок, что среди них невозможно было отыскать истину. Но пожалуй, в сознании любого гладиатора, хоть мало-мальски сохранившего рассудок и какие-то воспоминания, эти легенды, пересказанные друг другу шепотом, были настоящим эмоциональным праздником. Большинство из них продолжали мечтать о том дне, когда они смогут покинуть рабские казармы и зажить так, как им хочется. Но увы, реальность оказывалась непосильным бременем, швыряя под кровавый каток алчных интересов Хозяев искалеченные человеческие судьбы.
Их били, резали, наносили увечья и убивали. Только единицы достигали возраста старше восемнадцати, но на их тела было страшно смотреть.
А вот лицо у каждого без исключения гладиатора старались сохранить любой ценой в безукоризненном, а то и специально приукрашенном состоянии. Вот тут уже колдуны-эскулапы своих магических сил не жалели. Изводили каждую глубокую царапину, поддерживали нужный цвет, шелковистую нежность и боролись за правильную по влажности кожу. В итоге все пять гладиаторов в своей полной экипировке выглядели как прекрасные посланцы Древней расы, которую так люб или восхвалять в своих выступлениях добравшиеся в Долину артисты.
И вот теперь прекрасные, но совершенно бездушные создания, способные только убивать, восседали каждый на своем похасе, следуя впереди никогда не теряющих бдительность воспитателей. Их дикости и жестокости опасались вполне справедливо, поэтому поставили в авангарде собранного воинства. Как только появится враг, гладиаторы очнутся и начнут свой кровавый танец смерти.
«Ну… следом за ними поспешат и все остальные, – с некоторым возбуждением представлял себе едущий во второй волне Хозяин. – А потом я поведу в атаку наших колдунов! Эх! Они как ударят!..»
Между собой остальные кураторы и владельцы Долины Развлечений называли этого компаньона просто Генералом, потому что он и в самом деле когда-то служил в королевской гвардии. Всем говорил, что ушел в отставку из-за козней политиков, хотя на самом деле его выгнали за аморальные поступки и взяточничество. Скандал удалось замять лишь благодаря прямому шантажу более крупных шишек в окружении короля, но главное, что до суда так и не дошло. Ловкий Генерал сразу метнулся со своими капиталами в нужное место, грамотно их вложил в удачное время – и в итоге попал в элиту владельцев такого высокодоходного предприятия. Теперь ему вполне естественно доверили и командование самым сильным воинским соединением, которое когда-либо за всю свою историю владельцы Долины отправляли во внешний рейд. Еще и название сообща придумали довольно удачное – Карающий батальон. Что не могло не льстить самолюбию новоиспеченного командира, навевая попутно мечтания о будущих лаврах и величественном возвращении под звуки фанфар. Ко всему прочему, Генералу, по сути, обязаны были подчиниться и войска наемников, которые вел навстречу купец Пиюс. Сам купец во внимание не принимался и заранее ставился на позицию простого советника. Как и все его полугражданские прихвостни. Правда, на последнем совете старший Воспитатель, Закупщик и Председатель настоятельно советовали прислушиваться к Пиюсу, уверяя, что этот человек – один из самых опытных и прославленных союзников Долины. Но Генерал думал совершенно иначе: «Не хватало мне только по указке какого-то торговца маршировать! Я его сразу на место поставлю. Да и не только его. Пусть попробует этот полковник рот открыть без моего разрешения. Не посмотрю, что дорого стоил, сразу вздерну на первом же дереве! Со мной не побалуешь! Хм… – Он незаметно оглянулся назад, где в карете ехал растолстевший, вечно сонный Жирок. – Еще бы от этого буйвола тупого избавиться! Может, его незаметно подставить под первый удар разбойников? Да нет, Жирок редкий трус, от меня ни на шаг не удалится…»
Один из Хозяев Долины, с редким именем Змей, хоть и имел прозвище Жирок, в данный момент являлся практически равным Генералу по рангу. И теоретически, а то и практически, мог оспорить любое приказание. Командиру батальона, конечно, страшно было такое и предположить – отсутствие единого командования. Но правило оставалось действенным во всех случаях жизни Долины: при равенстве голосов Хозяев приказ отменяется. Это нервировало и заставляло искать злорадные уловки для мелкой мести. Да и само наличие роскошной, совершенно неуместной в воинских порядках кареты раздражало неимоверно. Поэтому задумка подстроить нелепую гибель Жирка занимала в планах Генерала не последнее место.