New-Пигмалионъ
Шрифт:
– Молодцы, – сквозь зубы цыкнула Натаха – А ты беги, беги отсюда девочка, покуда еще не совсем погибла, – сказал охранник, гася сигарету.
– Куда бежать то? – в пустоту спросила Натаха, – от мечты, от надежды на лучшую жизнь бежать?
Жир пьяно подмигнул Зарайскому, -ну что, Мотя, нравится тебе девочка?
Все разглядел, все заметил цепкий глаз думского депутата и кумира женщин среднего возраста.
– Нравится,
– А ты знаешь, – мечтательно сказал Жир, – а я вот люблю наблюдать. Люблю наблюдать за чужим счастьем. Сам вот несчастен, так вот на счастье других хотя бы порадоваться люблю. Я в Италии как-то был, там нам таких девчонок местный градоначальник и мафиози притащил, таких девчонок, но я, вы же знаете, я же семьянин, так вот, я позвал охрану и с удовольствием час или два наблюдал…
– Позвать? – оживился Джон.
– Да, кликни эту, которая Мотьке нашему нравится, – кивнул Жир.
– А других девочек позвать? – спросил Джон.
– Нет, не зови, – помотал головою Жир, – эту позови, Мотькину.
Джон кивнул охраннику, показал пальцем на потолок, – - В спальне она там, Розой ее зовут.
Зарайский весь напрягся.
Глупая улыбка застыла у него на лице.
– Не спать, не спать, мистер Дизраэли, – громко крикнул Жир, локтем толкая задремавшего в перманентной трехдневной пьянке приблудившегося иностранного дружка, – не спать, самое интересное проспишь.
Англичанин что то промямлил, но попытавшись совладать с собой, сделал подобие трезвого лица и изобразил на нем некое внимание.
По лестнице в каминную спустилась Роза.
– Нука, девочка, стриптизу обучена? Покажи как нам, и Музычку поставь, и Музычку, и потанцуй для нас для старичков, – весело пробурчал Жир-Махновский.
Роза, ничуть не удивившись, посмотрела на Джона, на своего господина.
Тот молча кивнул ей.
Роза подошла к музыкальному центру, нашла в стопке интересующий ее диск, включила.
– Постойте, постойте, – крикнул Жир, – я только пересяду вот сюда.
И он перешел в другое кресло, усевшись спиной ко второй камере.
– А ты, – обратился Жир к охраннику, – а ты накинь что-нибудь вон на те объективы.
Охранник послушно взял стул и встав на него, поочередно закрыл объективы камер номер один и номер три, накинув на них обычные бумажные салфетки.
Теперь Жир сидел спиной к единственной рабочей камере.
– Ну, девочка, начинай, – сказал Жир и совершенно пьяный уже, хлопнул в ладоши, – порадуй-ка нас, стариков.
Зарайский был весь словно окаменелый. Глупая улыбка застыла у него на лице.
Его, как мальчика по имени Кай будто бы заморозила Снежная Королева из старой сказки.
Играла какая-то восточная музыка.
Наверное, турецкая, а может быть и современная арабская.
Роза подняла
Вращала ими, а глаза ее бегали – влево на Жир-Махновского, вправо на Джона.
И красивая таинственная улыбка была у нее на блестящих губах.
– Та-а-ак, хорошо, хорошо, – поощрительно кивал Жир, – молодец, а теперь давай, раздевайся.
Роза сделала резкий разворот в такт музыке, и ее красная кофта комком полетела в угол комнаты.
Роза осталась в узкой мини-юбке и в черном тугом лифчике.
– Та-а-ак, молодчина, молодец, еще давай, дальше, – Жир сидел нога на ногу и в такт музыке хлопал в ладоши.
Роза сделала еще пару оборотов, потянулась, изогнулась, и черная юбочка полетела вслед за красной кофтой.
– А теперь трусики, трусики теперь, – велел командующий парада, – а лифчик не снимай.
Роза извивалась и вся перетекая – текла, словно воплощенная страсть, словно воплощенный подстрочный перевод к неведомой арабской песне.
– А теперь поди и сядь на моего бугая, – велел Розе Жир, – эй ты, не стой истуканом, – уже обращаясь к охраннику, крикнул Жир, – трахни, трахни ее, сучку, она же хочет.
Послушный своему хозяину, охранник двинулся в середину комнаты, где в одном лишь тесном черном лифчике танцевала Роза.
Охранник уверенно скинул пиджак, расстегнул брюки и повелительным движением мощной руки враз поставил Розу на колени перед собой.
– Джон, может не надо, может не надо, Джон? – взмолился залившийся вдруг пунцовым цветом Зарайский, – Жирик, останови это, Жирик, – Зарайский бросился к Жир-Махновскому, – не надо, я прошу вас, остановите это.
– Плохо просишь, – крикнул Жир-Махновский, вдруг исказившись в лице, – плохо просишь, на колени, на колени, сволочь, – Жир вскочил, он был в ярости.
Зарайский стоял перед ним на коленях, а позади него тоже на коленях, но перед охранником на котором не было брюк, стояла его Роза.
– Сволочь, ты куда меня привез? В копеечный бордель? Подставить меня привез, сука, ну так я тебе покажу!
Озверевший Жир хлестал Зарайского по щекам.
– Вот, вот тебе, вот как меня подставлять, вот, вот тебе…
Выпустив пар, Жир немного успокоился.
– Все, кончилось представление, – подытожил Жир, – поднимайся, мистер Дизраэли, поднимайся, мы уезжаем.
Уходя, Жир кивнул охраннику, – все кассеты у них забери, и проверь, чтобы никаких дубликатов у них не осталось, башкой отвечаешь…
– А ты, – он обратился к Джону, – а ты найди меня на следующей неделе, найди через моих референтов, ты мне нужен будешь. Полезным для меня можешь оказаться.
Глава 4.
1.