Незапертые чувства
Шрифт:
От отчаяния хочется столкнуть капельницу и вырвать все проводки из руки, но я просто обессиленно падаю на подушку.
Через какое-то время приходит врач. Я бросаю на нее мимолетный взгляд и снова смотрю в потолок, в котором уже просверлила глазами дыру. Во мне не осталось никаких чувств, лишь апатия. Мне все равно что со мной будут делать. Внутри - пустота. Она наполняет меня, каждую клеточку моего тела. Я сломлена.
Врач подходит к аппаратам. Взглянув на показатели, нажимает на несколько кнопок. Писк исчезает, оставляя после
– Как себя чувствуешь, Китнисс? – заботливым тоном интересуется женщина.
Я ничего не отвечаю, продолжая смотреть в потолок.
– Послушай, я понимаю, что ты через многое прошла…
Женщина продолжает что-то говорить, но я почти не слушаю ее, размышляя о своем. У капитолийских врачей весьма широкий профиль. Кого-то они лечат, но могут и покалечить. Тело и разум. Возможно, передо мной стоит именно тот самый врач, который пытался изменить сознание Пита, экспериментируя с ядами и наркотиками.
Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Каждый человек теперь кажется врагом.
Назойливый голос врача не дает мне расслабиться. Я воспринимаю фразы урывками. Она долго за что-то извиняется, ее голос полон скорби и сочувствия. Что-то говорит о потере. А потом я слышу слово «ребенок», и оно отзывается во мне болезненной пустотой внутри.
Я резко перевожу взгляд на врача, отчего она замолкает и непроизвольно делает шаг назад. Со мной решили поиграть. Надавливают больнее на рану, а потом приносят свои извинения. Пытаются вылечить, чтобы потом снова заставить страдать.
– Мне очень жаль, - произносит женщина.
В этот момент во мне что-то ломается. Не в силах совладать со своей яростью и ненавистью, я срываюсь вперед, успевая схватить врача за край халата перед тем, как тянущая боль пронзает мое тело. Не удержавшись на дрожащих коленях, падаю обратно на постель. Из глаз начинают течь горячие слезы. Мои плечи сотрясаются от рыданий, а по телу проходит волна неприятной дрожи.
Две пары рук приподнимают меня с постели. Из груди вырываются тяжёлые хрипы. Я кричу, прошу оставить меня в покое. Руки и ноги оказываются в плену мягких светлых лент, которые не позволяют пошевелиться.
Я боюсь, что мне снова дадут морфлий, чтобы вырубить, но этого не происходит. Зафиксировав лентами мое тело, врачи покидают палату, и мне остается лишь лежать, давясь слезами и задыхаясь от непрекращающихся рыданий.
Я отключаюсь только тогда, когда меня покидают силы.
Крошечный светлый силуэт ускользает от меня, растворяясь в темноте. Пустота. Потеря.
Слова врача больно врезаются в мое подсознание. Потеря. Ребенок.
Я открываю глаза и резко сажусь, отчего на мгновение все вокруг темнеет. Ледяная волна ужаса сковывает мое тело. Дрожащей рукой дотрагиваюсь до своего живота.
Потеря. Ребенок. Я была беременна. И потеряла ребенка.
– Китнисс.
До боли знакомый голос заставляет меня вздрогнуть. Я начинаю падать в бездну, но в
========== Глава 46 ==========
Deptford Goth – Feel Real
Daniel Powter – Am I Still The One
Сердце пропускает удар и срывается куда-то вниз. Это не наркотики. Кроме морфлия никаких инъекций мне не делали. А обезболивающее слишком медленно поступает в вены, чтобы вызвать галлюцинации.
– Нет, нет, нет, - я прикрываю глаза ладонями и начинаю покачиваться взад-вперед.
– Китнисс…
Этот тихий голос заставляет тело дрожать, а по щекам текут предательские слезы. Сглатываю, пытаясь удержать рвущиеся наружу рыдания. Я не имею права показывать свою слабость.
Тихий шорох. Он присаживается на край кровати. Теплая ладонь ложится на мое предплечье, отчего я резко дергаюсь в сторону.
– Не трогай меня, капитолийский переродок!
– кричу я, хватаясь за спинку кровати. До боли сжимаю дерево пальцами. – Не трогай меня!
– Китнисс, я не… - растерянно произносит он, но я не даю ему договорить.
– Заткнись! Заткнись! – закрываю уши руками. – Ты не имеешь права говорить его голосом!
Я вся сжимаюсь. Крупная дрожь сотрясает тело. Зажмурив глаза, продолжаю раскачиваться.
Это не он. Это не может быть он. Его убили, я слышала выстрел. Нас никто не спас.
– Посмотри на меня, Китнисс.
Я лишь теснее прижимаюсь к спинке кровати. Сноу решил раздавить меня, растоптать мою душу, прежде чем лишить чувств. Он хочет, чтобы я умоляла его об этом. Теперь Пит – его оружие. Точнее, его лицо, голос. Мой Пит – мёртв. А эта тварь лишь обладает его телом.
– Ненавижу, - шепчу я, давясь слезами. – Ненавижу… Он забрал их, забрал.
Сноу забрал у меня все. Моего мужа, моего ребенка. Нашего с Питом ребенка.
Гнев жидким огнем растекается по венам. Я резко вырываю иглу от капельницы из руки и, вскочив с кровати, срываюсь к стене.
– Где ты? – кричу я, пытаясь найти глазами камеры. – Где ты прячешься? Выходи! Выходи, Сноу!
Уши начинает закладывать от моего же крика. Голос срывается на хрипы. Горло горит огнем.
Я толкаю один из аппаратов и опрокидываю его на пол. Перехожу к шкафчику с медикаментами. Стекло рассыпается по полу мелкими осколками. Пузырьки с лекарствами разбиваются, и приторно-сладкий запах наполняет воздух.
Я опускаюсь на корточки, чтобы подобрать с пола один из осколков, но сильные руки обхватывают мои запястья, заставляя выпустить стекло из рук.
– Посмотри на меня, Китнисс, - прикрикивает он, встряхивая меня за плечи. – Посмотри!
Судорожно вдыхая ртом воздух, пытаюсь сфокусировать свой взгляд. Пелена слез застилает глаза. Его рука касается моей щеки, аккуратно стирая соленую дорожку.
– Посмотри на меня, - снова повторяет он, но уже тихим голосом.
– Пожалуйста, Китнисс.