Незапертые чувства
Шрифт:
– Это не ты, - я быстро мотаю головой. – Это не ты.
Я хочу попытаться вырваться, но его руки лишь крепче сжимают меня в объятиях.
В палату вбегает женщина в белом халате и застывает на пороге.
– Вам помочь?
– спрашивает она.
Парень в ответ лишь качает головой, и врач спешит покинуть палату.
У меня нет сил сопротивляться, нет сил кричать. Тело предает меня, подчиняясь знакомым рукам. Я готова упасть, но он не дает мне сделать этого, прижимая к себе.
– Убей меня, - еле слышным шепотом прошу
Слышу тяжелый вздох, его теплое дыхание касается моих волос. Он аккуратно поднимает меня на руки, и я снова оказываюсь на кровати. Сев рядом, он кладет мою голову себе на колени.
Я не двигаюсь, просто смотрю в одну точку. Слезы скатываются по виску, растворяясь на светлых тренировочных брюках. Мокрое пятно с каждой секундой становится все больше.
Стараюсь дышать ровнее. Сквозь запах медикаментов улавливаю один, до боли знакомый. Сердце болезненно сжимается.
– Ты пахнешь, как он, - хриплым голосом произношу я.
Он касается моих волос и начинает накручивать на палец одну из прядей. Пит так успокаивается.
Я вздрагиваю и резко сажусь.
Переродок – это новое существо, в нем не остается прежнего человека, прежних привычек, воспоминаний. Это лишь тело, оболочка. Мог ли Сноу сделать большее и оставить часть прежнего Пита?
Я заставляю себя повернуться к нему и ловлю взгляд небесно-голубых глаз, переполненный боли и грусти. Сердце пропускает удар. Оно разрывается, кричит, что он не может быть переродком. Но разум отказывается верить. Я видела дуло автомата у его виска, слышала звук выстрела.
– Я не переродок, Китнисс, - тихо произносит он, медленно протягивая ко мне руку, будто боясь спугнуть.
Как только прохладные пальцы касаются моей щеки, очерчивая линию скул, легкая дрожь проходит по телу. Нежное, настолько привычное прикосновение заставляет сердце забиться быстрее.
– Пит? – мой голос дрожит.
Я готова сдаться, готова поверить.
– Это я, - Пит придвигается ко мне ближе. – Я.
Резко выдохнув воздух из легких, я бросаюсь в его объятия. Сильные руки смыкаются на моей спине. Я прижимаюсь к нему, пряча лицо на груди Пита и вдыхая аромат, присущий только его телу. Его футболка быстро намокает от моих слез.
– Ты любишь булочки с козьим сыром и терпеть не можешь кофе, - начинает говорить Пит, слегка покачиваясь, словно пытаясь убаюкать меня. – Твой любимый цвет – зеленый. Ты спела песню Долины на уроке в школе, и в тот момент я понял, что буду любить тебя всю оставшуюся жизнь. У тебя тогда еще были две косички, а не одна, - Пит снова накручивает прядь моих волос на палец.
Он говорит все это, чтобы доказать мне, что он не переродок. И это успокаивает, помогает отбросить неуверенность. Пит всегда умел подобрать нужные слова.
– Что случилось? – тихо спрашиваю я. – Где мы?
– В Капитолии, - отвечает Пит. – Мы победили, Китнисс. Сноу под стражей. Все кончено.
Эта
Непроизвольно прижимаю ладонь к животу. В груди образовывается неприятное тянущее чувство.
– Когда нас схватили, я подумал, что это конец, - шепчет Пит, крепче прижимая меня к себе. – Кто-то из толпы пытался застрелить тебя, но, к счастью, промахнулся, попав в того капитолийца, что ударил тебя по голове.
Я разрывала свою душу на части, раз за разом прокручивая в голове тот момент. Я хоронила Пита в своих мыслях. И вот, значит, что это был за выстрел. Стреляли не в Пита, а в меня. А отключилась я из-за удара по голове.
– Миротворцы хотели доставить нас в президентский дворец, но не успели, - продолжает Пит. – Повстанцы уже успели добраться до ворот. Они бросили газовую гранату, чтобы мы не пострадали.
– Очень мило с их стороны, - горько усмехаюсь я, слегка отстраняясь от него. – Могли просто всех перестрелять.
– Это был Гейл, Китнисс, - тихо произносит Пит. – Когда появились солдаты Тринадцатого, они с Финником ринулись к ним за помощью. Вдвоем они бы не справились. Гейл хотел в одиночку кинуться в бой, но Одэйр остановил его. Миротворцев было слишком много.
Я вздыхаю. Узнаю своего друга. Однажды Гейл обещал, что всегда прикроет меня. И он пытался выполнить свое обещание. И смог. Мы с Питом живы благодаря ему и Финнику. И теперь мы в безопасности. Все кончено. Почти все.
– Что будет со Сноу? – спрашиваю я, нервно теребя ткань футболки Пита.
– Временной главой страны назначена Лайм, - отвечает он. – Хеймитч сказал, что она обещала придержать его для тебя. У тебя будет возможность стать его палачом, если ты этого захочешь…
Я некоторое время молчу, вспоминая все причины моей ненависти к Сноу. Игры, тысячи убитых детей, Квартальная бойня. Вспоминаю Цинну и его кровь на ботинках миротворцев, казнь Порции в прямом эфире. Вспоминаю тело Руты в цветах. Самые страшные эпизоды проносятся перед глазами с бешеной скоростью. Взрыв арены, уничтоженный Двенадцатый, улицы Капитолия, усеянные ловушками, Транзит. Но самое главное – саднящая пустота внутри и светлая тень, ускользающая из моих рук.
– Пит, - шепчу я, прикрывая глаза. – Я была беременна.
Пит замирает.
Я не хотела говорить ему о ребенке. Не хотела, чтобы он страдал. Для него эта потеря будет не менее болезненной, чем для меня. Но удержать это в себе я не смогла - мне не справиться с этим в одиночку. Я нуждаюсь в его помощи.
– Я не знала, - мой голос дрожит.
– Я не знала и не жалела себя. А здесь мне дали морфлий, его нельзя беременным, - я с трудом держусь, чтобы не сорваться. – Прости. Прости, что не уберегла его…