Нежилец

Глебов Виктор

— Судя по лампочке, есть непрослушанные сообщения, — заметил Дремин.

— Я не знаю, как с ним обращаться. К тому же отпечатки…

Дремин протянул руку и нажал на кнопку. Раздалось тихое шуршание, затем — сухой щелчок.

— Прекрасная штука — автоответчик. — Голос был нарочно искажен, но Самсонов сразу застыл, едва услышал первые слова. — Я звоню из телефона-автомата, так что не тратьте время на то, чтобы выследить меня, — это бесполезно. Наверное, вы, старший лейтенант, уже поняли, что я поменял одну девушку на другую. Вы получили Веронику, но взамен я взял Карину. Ритуал

состоится, как и было запланировано. Жертва Кали будет принесена. На этот раз трюк с мобильным телефоном не удастся — я его отключил. Ничто не должно помешать мне. Выражаю вам, старший лейтенант, самые искренние соболезнования, но поделать ничего не могу — таково требование темной богини. Впрочем, возможно, Карина уже не так вам дорога, как раньше. В любом случае прощайте и постарайтесь меня простить. Понять же вы меня, боюсь, все равно не сможете.

В автоответчике пикнуло, и Самсонов обнаружил, что сидит на краю дивана.

— Это что, был Козерог? — проговорил глухо Дремин. Он стоял, глядя на аппарат.

— Да, — выдавил Самсонов. — Он похитил Карину!

— Но… он же мертв!

Следователь перевел взгляд на Дремина. Тот невольно вздрогнул.

— Мертв Мечев, — проговорил Самсонов тихо. — А Козерог жив!

Глава 7

Бряцанье черепов

Самсонов сидел в своем кабинете, глядя в распахнутое окно. За решеткой раскачивались деревья, было видно, как в просвете между домами по дороге проносятся машины.

Козерог не соврал: Каринин телефон был выключен и обнаружить его сигнал оказалось невозможно. До жертвоприношения оставалось совсем мало времени. Самсонов в очередной раз взглянул на часы, заметив, что руки слегка дрожат.

Надо собраться. Он обязан это сделать ради Карины. Не важно, что она никогда его не любила и все их отношения были проплаченным спектаклем. Козерог решил принести ее в жертву — так же как сестру Самсонова, как Чижикову, — и нельзя было позволить ему сделать это. Спасти хоть одну жизнь, нарушить план маньяка — все, что мог сделать Самсонов, и он намеревался приложить к этому все силы.

Он невольно представил Карину. Она ждала его где-то, надеялась, что он придет и спасет ее. Самсонов зажмурился так, что глазам стало больно. Затем придвинулся к компьютеру и нажал пробел, чтобы вывести его из режима сна. Нужно было еще раз перепроверить все данные.

У Мечева должен был быть сообщник. Они работали вместе, пока тот, второй, не решил, что архитектор ему больше не нужен. И он наверняка уже попадал в поле зрения полиции. Козерог — человек, спрятавшийся в тени Мечева, который все это время был его марионеткой.

Самсонов открыл документы и засел за работу.

Прошло часа два, когда он поднял трубку стационарного телефона и позвонил Дремину:

— Андрей, зайди ко мне.

Следак явился через пять минут.

— Что-то нарыл? — спросил он без всякого энтузиазма, явно не рассчитывая на положительный ответ.

— Даже не знаю. Кое-какие подозрения появились.

— Серьезно? — Дремин сел напротив Самсонова и, вытащив сигарету, принялся разминать ее пальцами. — Ну, излагай.

— Например, когда Мечев родился?

— Какая

разница? Десятого сентября, кажется.

— Значит, он не Козерог!

— В смысле?

— Ну по знаку зодиака.

— И что? При чем тут это?

— Убийца собирается принести жертву в час Козерога. Для него это время имеет значение. Почему?

— Понятия не имею.

— Да потому, что он сам Козерог! И десять утра — его час!

Дремин усмехнулся:

— Хочешь сказать, Мечев не может быть убийцей еще и потому, что родился не под тем знаком зодиака?

— Думаю, в данном случае все имеет значение.

— Допустим. Что дальше? — Дремин достал зажигалку и закурил, перейдя к раскрытому окну.

— Я имею в виду, что Мечев вообще не убийца. Он, конечно, был сообщником Козерога, но убивал не он. В этом я уверен.

— Почему? Мне кажется, они на пару работали. На невинную жертву подставы архитектор не похож.

— Этого я и не говорю. Он, конечно, активно помогал Козерогу, но был просто подручным. По сути, его использовали для черной работы. А жертвы приносил другой.

— Может, у тебя есть предположение, кто? — Дремин вопросительно воззрился на коллегу.

Самсонов протянул руку и вытащил из принтера стопку листков.

— Я тут порылся в личном деле Лукина, — сказал он. — Проверил все, что на него есть, поднял даже материалы бухгалтерии.

— И что? — приподнял брови Дремин. — При чем тут он?

— Сейчас объясню.

— Нет, подожди! Ты всерьез подумал на него, что ли?

— Я перечислю факты, — проговорил Самсонов, придвигая распечатку, — а ты мне скажешь, что об этом думаешь.

Дремин выбросил окурок в окно.

— Ладно. — Он нехотя кивнул. — Выкладывай.

— Во-первых, Лукин родился двадцать седьмого декабря, то есть он Козерог. Во-вторых, он был женат на Марии Анатольевне Селезневой, у них было двое детей, мальчик и девочка. Все трое погибли во время обрушения моста в марте 2001 года неподалеку от Кастело-де-Пайва. Они ехали на туристическом автобусе. Я поручил Рогожину проверить жертв этой катастрофы, но фамилии Лукин там не было, потому что брак был гражданский и детей записали как Селезневых. Но теперь я позвонил родственникам погибшей и выяснил, кто был ее мужем. В-третьих, Лукин три года подряд проводил отпуск в Индии, а после гибели жены и детей взял полугодовой отпуск и снова поехал туда же. Потом вернулся и вскоре получил дело Мечева. Архитектора отпустили за недостатком улик, вернее, свидетелей. Никто не мог подтвердить, что именно он избил своего любовника. Мечев предоставил шаткое алиби, наверняка сфабрикованное за деньги.

— То есть заплатил кому-то, и этот кто-то заявил, что был с ним во время избиения?

— Именно. Мне звонил Рогожин, он поговорил с Чуприным. Тот сказал, что свидетеля защиты звали Петр Жуков. Он же Пьер!

Глаза у Дремина округлились.

— В смысле?! Тот самый, из «Садов фараона»? Хореограф?

— Именно он. Похоже, в клубе Лукин и познакомился с Чижиковой. Или, во всяком случае, увидел ее и наметил в жертву.

— Так это он пригласил Чижикову на вечеринку в Чесменский дворец? Но зачем, если он собирался ее убить?