Нежилец
Шрифт:
Тарасов воспользовался универсальным электронным ключом, чтобы открыть замок в подъезде, и вверх по лестнице устремились бойцы спецназа. Самсонов и Дремин поднимались последними, держа наготове пистолеты. Они были уверены, что им не придется ими воспользоваться, но этого требовали правила.
Дверь оказалась железная. Это было отчасти преимуществом: Мечев не сможет выстрелить через нее. Но и выбить такую дверь невозможно.
Тарасов нажал кнопку звонка. Подождал пятнадцать секунд и сделал знак своим людям. Двое спецназовцев достали наборы отмычек. Не прошло и минуты, как они открыли
Навстречу Самсонову вышел Тарасов. Автомат в его руке был опущен.
— Мы его нашли, — сообщил он.
— Отлично! — Самсонов с облегчением сунул «макарова» в кобуру. — Где он?
— В гостиной.
Самсонов и остальные полицейские двинулись вслед за Тарасовым. В квартире был странный запах — смесь имбиря и чего-то еще, смутно знакомого. Майор спецназа отступил в сторону, пропуская полицейских.
Самсонов шагнул было вперед, но тут же замер. Дремин у него за спиной громко выругался.
Мечев находился на кровати, придвинутой к распахнутому окну. На подоконнике лежала закрепленная саморезами доска, один край которой метра на два высовывался на улицу, а другой вплотную был подведен к небольшой гильотине, стоявшей у изголовья кровати.
Простыни и пол были покрыты кровью. Она почти высохла, но кое-где еще блестела маслянистыми лужами, над которыми жужжали влетевшие через окно мухи.
Теперь было ясно, какой запах примешивался к аромату имбиря.
— Черт! — прошипел Дремин, поднимая ботинок. — Я во что-то вляпался!
Самсонов увидел краем глаза, как следак медленно, словно в трансе, достает из кармана куртки пачку сигарет и зажигалку.
— Никакого курева! — быстро сказал он.
Дремин послушно спрятал все обратно.
— А что… с ним? — проговорил он, указав на труп.
Самсонов понимал, что он имеет в виду: тело выглядело слишком коротким. Выше плеч у него ничего не было. Полицейский сделал несколько шагов, стараясь не наступать на кровь, обошел тело и взглянул на то место, где когда-то к шее присоединялась голова. Для этого пришлось слегка отодвинуть гильотину, потому что косой нож с кровавыми разводами на полированной стали закрывал обзор.
Рана была идеально ровной — гильотина сработала, как надо. В лучших традициях французской эпохи террора. Среди алых срезов мышц, жил, трахеи и голосовых связок белел шейный позвонок. Несколько крупных мух с разноцветными брюшками ползали по кровавому месиву, торопясь отложить яйца. На глазах у полицейского одна выбралась из отверстия гортани и по спирали взлетела к потолку.
Подавив рвотный позыв (Самсонов ненавидел насекомых), следователь осмотрел тело. Трупные пятна видны не были. Возможно, они располагались на спине и ягодицах мертвеца — это уже выяснят криминалисты, но по бокам их следы отсутствовали. Самсонов знал, что при большой кровопотере они появляются поздно и бывают светлыми, а не синюшно-фиолетовыми, как при асфиксии. По крайней мере ясно, что Мечев умер недавно.
— Что это за..? — проговорил Дремин, подходя.
Он указал на низ живота трупа, где вместо гениталий чернела развороченная дыра. Все мужское достоинство Мечева было вырезано, причем лезвие входило глубоко в плоть, так что в зиявшей ране даже белела лобковая кость. Кривой нож с короткой рукоятью лежал тут же, на простыне, перемазанный кровью. Возле него стояла белая тарелка, в центре которой были разложены пенис и семенники. Обрезанные протоки и жилы вились по краям, подобно щупальцам, и композиция в целом напоминала дохлого мутанта медузы. По этим кровавым ошметкам также ползали мухи. Несколько из них даже забрались под кожу мошонки, и теперь она слегка шевелилась.
— Вызывайте Полтавина! — сглотнув, проговорил Самсонов.
— Вот это мы нашли в руке у Мечева, — сказал патологоанатом, протягивая Самсонову целлофановый пакет, в котором лежал листок бумаги.
— Что там? — Следователь взял улику и наклонил так, чтобы целлофан не бликовал.
— Предсмертная записка. Тебе адресована, кстати.
Самсонов невольно затаил дыхание. Строчки были отпечатаны на принтере — так же, как и предыдущие послания Козерога. Полицейский начал читать:
Каждый истинно великий человек (или уже не совсем?) должен знать, когда уйти. Делать это надо в блеске славы, окруженным любящими последователями и учениками — как Сократ. Не знаю, станет ли моя жизнь для кого-нибудь примером, но сегодня я покидаю этот бренный мир, принося Кали последний дар — свою голову. Вам же, старший лейтенант, я оставляю взамен себя маленький подарок. Та, кого я назначил в жертву Кали, ждет вас.
Жива она или нет, задаетесь вы вопросом. Ответ на него вы должны отыскать сами. Но я вам помогу. Вот данные ее мобильного телефона, я оставил его неподалеку от нее. Надеюсь, вы знаете, что делать с этой информацией. Прощайте.
Козерог.
— И где информация о телефоне Ники? — сглотнув, спросил Самсонов.
— На обратной стороне.
Следователь перевернул листок.
— Это я передам Коровину, — сказал он.
— Спиши себе куда-нибудь, улика мне еще нужна.
Самсонов вытащил из кармана блокнот и ручку.
— Что вообще можно сказать обо всем этом? — спросил он, сделав широкий жест. — Голова Мечева действительно упала в Фонтанку?
— Во всяком случае, на тротуаре ее нет, — ответил Полтавин. — Течение могло унести ее довольно далеко. Но думаю, мы ее найдем.
— А утонуть она могла?
— Вряд ли.
— А что насчет гильотины?
— А что с ней? — не понял Полтавин.
— Мечев действительно мог покончить с собой таким образом?
— Безусловно. К механизму крепится шнурок, и он просто дернул за него.
— Откуда он вообще взял эту штуку?
— Я проверил серийный номер и фирму. Это цирковая гильотина. Продается свободно через Интернет и в магазинах за рубежом.
— А у нас?
— Только по Сети.
— Ладно, это я тоже поручу Коровину.