Нежилец
Шрифт:
Ресторанчик, в котором Самсонов договорился встретиться с Кариной и ее отцом, был небольшим, но очень уютным. Он пришел первым и занял столик в дальнем углу (никогда не любил открытых пространств и всегда старался сесть так, чтобы за спиной была стена). Официант принес меню в кожаном переплете, и Самсонов быстро пролистал его, прикидывая, что заказать, хотя особенного аппетита не было. Он поймал себя на мысли, что думает не о том, как произвести хорошее впечатление на отца Карины, а о деле. О Веронике, охваченной ужасом,
Ход его мыслей прервало появление Карины и высокого мужчины, подтянутого и для своих лет вполне моложавого. Одетый в элегантный светло-серый костюм, он шел чуть впереди дочери, не глядя по сторонам. Девушка заметила Самсонова, тронула отца за рукав и указала на столик, за которым сидел полицейский.
— Привет! — Карина быстро чмокнула вставшего навстречу подошедшим Самсонова. — Папа, это Валера, Валера, это папа!
Мужчина протянул руку, полицейский пожал крепкую сухую ладонь.
— Виктор Андреевич, — представился Каринин отец. — Рад, что мы наконец встретились. Я скоро уезжаю и хотел с вами познакомиться.
— Да, Карина говорила, — ответил Самсонов.
Все трое сели, тут же подошел официант с еще двумя комплектами меню.
Следователь рассматривал мужчину напротив. Аристократическое лицо с тонкими чертами, внимательные глаза, твердая линия рта. Волосы рыжеватые, слишком длинные, на взгляд Самсонова, но аккуратно уложенные. Они с Кариной были совсем не похожи. Впрочем, полицейского это не удивило: девушка говорила, что пошла в маму.
— Я так понимаю, времени у нас немного, — проговорил Виктор Андреевич, бросив взгляд на часы.
— К сожалению, да, — ответил Самсонов. — Много работы, и так еле вырвался.
— Понимаю. Что расследуете? Я пытался узнать у Карины, но она говорит, что это секрет.
— В общем-то, так и есть.
— Ну, не буду вас пытать. — Виктор Андреевич раскрыл меню. — Что закажем?
— Я, пожалуй, возьму роллы, — проговорила Карина. — И чизкейк на десерт.
Через некоторое время, когда вызванный официант записал заказ и ушел, разговор возобновился.
— Как вы с Кариной познакомились? — спросил Виктор Андреевич.
— А она не рассказывала? — Самсонов бросил взгляд на девушку.
— В двух словах. Хотелось бы услышать ваш вариант.
— Папа, что за допрос! — Карина слегка шлепнула отца по руке. — Кто из вас полицейский вообще? Ты или Валера?
— Мы столкнулись в супермаркете, — сказал Самсонов, улыбнувшись. — Я случайно налетел на Карину, и она уронила корзину…
— Да нет, это я в тебя врезалась! — перебила девушка. — Засмотрелась на пирожные, наверное. Точно уж и не помню.
— Да, ты всегда была сладкоежкой, — с усмешкой прокомментировал Виктор Андреевич. — Простите, я на минутку. — Он встал. — Не скучайте.
— Кем твой отец работает? — спросил Самсонов, когда они с Кариной остались вдвоем.
Девушка на миг замерла, потом смущенно хихикнула.
— Слушай, стыдно
— Почему?
— Говорит, рыба ищет, где глубже.
— Делает карьеру?
— Да, наверное. Во всяком случае, так он считает.
Каринин отец вернулся через пару минут, и разговор продолжился. На Самсонова Виктор Андреевич произвел впечатление интеллигентного человека, который, впрочем, слишком занят делами: иногда полицейскому казалось, что собеседник погружается в свои мысли и выпадает из общего разговора. Пару раз он ловил на себе его внимательный взгляд и надеялся, что не разочаровал отца своей любимой.
Через час Самсонову позвонил Коровин. Пришлось уйти, извинившись за то, что обед был таким недолгим. Полицейский решил, что попозже позвонит Карине и узнает, что сказал о нем отец.
— Рад, что мы познакомились, — сказал на прощание Виктор Андреевич. — Теперь даже не знаю, когда увидимся. Но по крайней мере я буду знать, с кем моя дочь проводит время.
По дороге в управление Самсонов набрал Коровина.
— Валер, хорошие новости! — голос у него был полон энтузиазма.
— Ну?! — оживился Самсонов.
— Есть один тип, которого наша старушка узнала. Она уверена, что он приходил в зал Индии и именно за ним пошел Горелов.
— Кто?
— Я уже выслал тебе его дело с фотографией. Архитектор. Его зовут Мечев Сергей Дмитриевич, сорок восемь лет. И знаешь, что самое интересное?
— Понятия не имею. Выкладывай.
— Он работал на всех трех мостах. Для первого моста делал пролет, для второго — три опоры, а для того, что должен открыться, — устои. И вот еще что: Лукин вел его дело!
— Какое дело? — не понял Самсонов. — А, ты имеешь в виду, когда расследовал убийство… Марины? Этот парень был у него в числе подозреваемых? Я не помню, чтобы в деле…
— Нет, Валер, ты не понял. Лукин вел дело Мечева за пять лет до того, как погибла твоя сестра. Архитектора замели по поводу избиения какого-то парня. Правда, отпустили за недостатком улик.
— Понятно. Значит, уже тогда склонность к насилию проявлялась.
— Вроде того. И не только к насилию.
— Ты о чем?
— О склонностях. И парнях.
— Давай не темни. Говори конкретно, на что намекаешь.
— А я, Валер, не намекаю. Тот парень, которого Мечев отметелил, был геем, они с архитектором встречались около трех месяцев, потом Мечев из-за какой-то мелочи отходил его так, что тот три недели в больнице провалялся.
— Это он подал заявление на своего любовника?
— Да. А то кто же?
— Как его зовут?
— Не помню. Это что, важно?
Во время разговора Самсонов успел дойти до своего кабинета и открыть письмо Коровина с делом Мечева. Теперь с экрана на него смотрело напряженное лицо с тяжелым подбородком, высоким лбом и небольшими, близко посаженными глазами. Нос словно рассекал голову надвое, а тонкие, плотно сжатые губы походили на прорезь и напоминали рот ящерицы.