Неживения – царство призраков
Шрифт:
Дождинка прогнала тяжелые воспоминания. В Осении настали счастливые времена. Страна расцвела. Поля запестрели цветами, лесные рощицы зарделись огненной листвой, обласканные теплым солнышком. Дожди лили редко, только для того, чтобы земля не пересыхала. Таких затяжных ливней, превращавших страну в большое болото, больше не случалось. Листопадия и Дождинка, обе Повелительницы Дождя, следили за погодой в Осении и не позволяли черным тучам, ползущим с моря, закрыть небо, отправляя их обратно.
Девочка взглянула на синеву водной стихии, распростершуюся справа от нее. Грохочущее море никогда не успокаивалось. Вся поверхность его щетинилась белыми барашками. Крикливые чайки носились над водой, высматривая рыбу. Ветер приносил с берега соленый воздух, глоток которого бодрил лучше, чем крепкий жасминовый чай. Слева глазу открывался бескрайний простор, буйное разноцветье полей и лесов, раскрашенное богатыми красками осени. Ведь Осения была страной, в которой вечно царило это время года. Время золотой осени. Над кленовой рощей, шумящей багряной листвой, вдруг взметнулось пестрое облако и мгновенно рассыпалось на множество ярких точек, точно взорвалась праздничная хлопушка с конфетти. Девочка залюбовалась. Бабочки! Гигантские бабочки, просыпающиеся, как и принцесса, с первыми лучами солнца, взлетали в небо размять крылышки. Они были такие большие, что жители Осении приспособились летать на них верхом. У Дождинки тоже была своя. Она звала ее Агриппиной. Хотя все бабочки назывались агриппинами, таково было название их вида. Когда девочка получила свою бабочку в подарок на свое десятилетие, она об этом не знала. Мама сказала ей: «Это твоя агриппина», а Дождинка, подумав, что кличка ее крылатой питомице уже придумана, с тех пор так ее и звала.
Вдруг разноцветное «конфетти» брызнуло в стороны, словно бабочки испугались чего-то или кого-то. И через мгновение Дождинка разглядела в небе летящее существо, плавно и размеренно взмахивающее зелеными крыльями причудливой формы. То был дракон, она сразу узнала его. И как же он был огромен! На фоне бабочек он казался исполином, а ведь бабочки были такого большого размера, что на каждой могло запросто поместиться трое взрослых человек! Дракон Огнегор, гордость всего Неявь-Мира, молва о котором долгое время наводила ужас на его жителей, считающих животное огнедышащим. Однако впоследствии выяснилось, что дракон изрыгал пламя из-за того, что ел особенное растение, имеющее такой вот побочный эффект. Огненный перец, маленькие красные шарики. Съев его, любой мог стать огнедышащим на какое-то время. Но только у Огнегора это получалось особенно эффектно. На самом же деле дракон оказался не только добрым и мирным животным, но и вовсе не драконом, а оборотнем, умеющим в него перевоплощаться. Оборотень был пропавшим много лет назад сыном королевы из страны Весении, принцем Лучезаром. Невероятная история! С тех пор, как Гиблое Место ожило благодаря пролитому там Дождинкой ливню, она верхом на Огнегоре часто наведывалась туда. Гиблое Место превратилось в настоящий оазис в пустыне. Дерево шелестело густой зеленой листвой, а зеленый травяной ковер вокруг него пестрел разнообразием цветов. Кладбище колдунов, прежде покрытое коркой потрескавшейся каменистой земли, теперь стало большой клумбой, за которой девочка тщательно ухаживала, поливая магически вызванным дождем. И вот наступил как раз тот самый день, день Благодатного дождя. Огнегор всегда прилетал вовремя, ранним утром, чтобы перенести принцессу в то место. Дождинка была благодарна ему за это, ведь на Агриппине пришлось бы добираться несколько дней. Гиблое место было расположено неподалеку от Звездного вулкана, а это в самом центре Неявь-Мира.
Дракон завис напротив окна, часто затрепетав крыльями, и выдохнул пар из больших ноздрей. Устал, бедный. Дождинка весело помахала ему, приветствуя, и указала на вход. В драконьем обличье принц не мог разговаривать. Только Ваня, мальчик из Явь-Мира, обладающий даром Толкователя Языков, был способен общаться с ним, но сейчас он был далеко отсюда. Мальчик, который дважды спас Неявь-Мир от беды. Жаль, если больше они не встретятся. Но граница между мирами была надежно закрыта, и вряд ли еще когда-нибудь он сможет очутиться здесь. Благовей строго охранял барьер, делая исключение лишь для Деда Мороза из страны Снеговении, чтобы не лишать детей того мира новогодних подарков.
Огнегор понял, что его пригласили войти, и приземлился у дворцового крыльца. Дождинка уже стремительно неслась вниз по широкой мраморной лестнице, ведущей в тронный зал. Королева, величественно восседавшая на троне, как раз встала, чтобы поприветствовать вошедшего златокудрого юношу, встречая его распростертыми объятиями. Увидев дочь, недовольно фыркнула:
– Дождинка! Взгляни на себя в зеркало, ты даже не причесалась! И разве ночная рубашка подходящий наряд для встречи с дорогим гостем, прибывшим из далекой страны?
– Ничего, мама! – задорно ответила принцесса. – Ведь Лучезар мой друг! Думаю, он меня простит! – и с радостным воплем девочка повисла у юноши на шее, вогнав его в краску. Тот смущенно улыбался, пока Дождинка хлопала его по широким плечам, и бормотал вежливые приветствия.
– Хватит церемоний, они мне надоели! – воскликнула девочка, обернувшись к матери и оставив смущенного гостя в покое. – Вечно нужно думать, кому поклониться, кому улыбнуться, а от кого и отвернуться! На обед одно платье, на прогулку – другое, на бал – третье, и так – каждый день! Столько времени уходит на переодевания. Нелегко жить во дворце и быть принцессой. Вот возьму и переселюсь в садовый домик к бабочке Агриппине!
– Ты неисправима! – усмехнулась королева Листопадия добродушно. – И все же я настаиваю, чтобы на завтрак ты явилась в более приличном виде.
– Ладно, так уж и быть, что с тобой поделаешь, – проворчала дочь. – Пойду, переоденусь.
И нехотя поплелась обратно в спальню. Вернулась Дождинка в пышном шелковом платье цвета осенних кленовых листьев, а волосы были уложены в аккуратную прическу, образуя на затылке букет из завитков. Теперь она повзрослела и больше не носила косички. Хотя с ними было намного проще жить.
В обеденном зале был накрыт богатый стол. Будто не завтрак, а целый банкет, подумала Дождинка. Но королева считала, что гостей нужно встречать достойно, и распорядилась, чтобы приготовлены были блюда из меню для торжеств. Однако девочка не впечатлилась разнообразными аппетитными блюдами, а ограничилась куском любимого сыра и запеченной тыквой, запив все стаканом яблочного сока. Ей не терпелось умчаться в бескрайнее небо верхом на драконьей спине. Быстро умяв все, она вскочила, чуть не опрокинув стул, отчего бедный принц едва не подавился.
– Дай же бедному парню поесть! Вот невоспитанная! – воскликнула Листопадия, качая головой. – Лучезар две страны пролетел, и впереди у него путь неблизкий!
– Пусть ест. Я сбегаю на кухню, попрошу сложить нам что-нибудь на обед с собой, у нас будет пикник в Гиблом месте! – и умчалась, неуклюже путаясь в юбках длинного платья. К отлету Дождинка с радостью переоделась, сменив неудобный наряд на кожаные брюки, и переобувшись из хрупких туфелек в добротные башмаки. Эта одежда нравилась ей гораздо больше. По крайней мере, можно было не бояться, что наступишь на подол и что-нибудь оторвешь от него, или вывихнешь ногу на высоких каблуках. Да и на драконью спину забираться было удобнее. Закинув за плечи рюкзак, Дождинка ловко взбежала по драконьему хвосту, держась за зубчатый гребень, и вскарабкалась на самый верх горообразной спины. Листопадия насмешливо смотрела на неугомонную дочь, думая о том, что она становится взрослой. И непослушной. Стало совсем невозможно ее вразумить. Королева всегда тревожилась, отпуская ее в дальний путь. Ведь в прошлом ей довелось уже дважды оплакивать ее гибель! Все обошлось лишь благодаря мальчику Ване, дважды появлявшемуся из таинственного и недосягаемого Явь-Мира, будто специально, чтобы спасти принцессу Дождинку. А заодно и весь Неявь-Мир. Благодаря ему теперь все были счастливы. Вот только надолго ли? Вечная Тьма вряд ли так легко смирится с поражением. Сегодня ночью Листопадию разбудило тревожное чувство. Ощущение, будто случилось что-то плохое. Очень плохое. Необратимое. Будто умер кто-то. Оставалось надеяться лишь, что это не предчувствие беды, а дурной сон, оставивший в ее душе тревожный осадок. Она следила за быстро уменьшающейся зеленой точкой в небе, чувствуя, что тревога ее усиливается.
Зато Дождинка была вне себя от счастья, вырвавшись из скучной дворцовой жизни на волю. Сидя на спине Огнегора и обдуваемая потоками воздуха, девочка представляла себя бабочкой, беззаботно порхающей в небе. Многое отдала бы она за пару пестрых крылышек за спиной. Вот, Лучезар, он же Огнегор, настоящий счастливчик. Дар оборотня в Неявь-Мире был большой редкостью. Ему повезло.
С высоты вид на Осению был еще прекраснее, чем из окна ее спальни. Под ними сверкала на солнце прозрачной синевой Шумная Река, унося свои воды в пучину Грохочущего Моря. Причудливой формы пятачки лиственных рощиц всех оттенков желтого, рыжего и красного, словно россыпи янтаря и рубинов, украшали бескрайний простор цветочных лугов. Но чем дальше они летели, тем чаще попадались островки голой бесплодной земли, означая приближение Звездной долины. Могучие взмахи огромных драконьих крыльев быстро сокращали расстояние. Вскоре показалась вершина Звездного вулкана. Увидев его, Дождинка встревожилась. Серебристого дыма, обычно густо клубящегося над его жерлом, на этот раз не было. Оттого она даже вначале подумала, уж не ошибся ли Огнегор, выбрав неверный путь? Может быть, забыл дорогу? Но подлетев ближе, разглядела волнообразную линию рыжих холмов на горизонте. Значит, вулкан тот самый. Что же случилось с ним? Стоит, молчаливый, точно уснул, и похож на самую обычную гору. Не слышно его привычного ворчания. Не содрогаются его склоны, не осыпаются градом камни. Странно это. Надо будет отыскать Звездочета и спросить, что стряслось. Но у подножия вулкана волшебника не было видно. Почему это Благовей покинул свой беccменный пост?