Нежность Аксель
Шрифт:
– Хорошо, молчу, но при условии, что ты оставишь мне лучик надежды.
Вместо ответа она взяла его здоровую руку и, ничего не говоря, пожала ее. Это молчание было приговором, который он не в силах был принять.
– Я очень несчастен, - прошептал он.
Но он не стремился смягчить ее. Из-за физической боли и после только что полученного очередного отказа ему внезапно захотелось остаться одному и поплакать над собой. Никогда Аксель не поверит ему, никогда не будет доверять настолько, чтобы позволить себе полюбить его! Он останется случайным любовником, которого держат за приятеля, пока она не влюбится в другого
Чтобы больше не видеть ее, он повернулся к окну. Он должен был найти в себе смелость распрощаться с иллюзиями, перестать гоняться за несбыточной мечтой.
– Я приду завтра, - сказала Аксель, поднимаясь.
– Тебе нужно переделать тысячу дел, я знаю твой график. Не приходи и не теряй времени. Когда я вернусь домой, всем будет проще.
По мнению врачей, вернуться можно будет минимум через две недели. Через пятнадцать дней ему, может быть, удастся взглянуть на все со стороны, не терзаться неотступной мыслью понапрасну. После случившегося несчастья он стал очень уязвим и не желал оказаться в положении человека, выпрашивающего покровительства и расположения.
Он дождался, пока Аксель покинет палату, почти беззвучно закрыв за собой дверь, и впрыснул морфий.
* * *
В темноте они на цыпочках, словно воры-домушники, проникли в левое крыло. Эта часть огромного викторианского дома была необитаемой, но содержалась в безупречном состоянии на случай приезда непредвиденных гостей.
Кэтлин прошла перед Дугласом через холл к двери гостиной.
– Подожди, я включу свет.
Она на несколько секунд исчезла и, вернувшись, с триумфом щелкнула выключателем. Зажглись стенные светильники, осветив комнату холодноватым светом.
– Помоги мне снять чехлы, - приказала она Дугласу.
Они сняли белые чехлы, которые предохраняли три массивных кресла и канапе, обтянутые цветастым мебельным ситцем.
– Интерьер весьма, весьма английский, предупреждаю! Ладно, вот гостевая, рядом - кухня, оборудованная только для завтрака, на этом же этаже две отдельные спальни, разделенные ванной. Мама велела обустроить это крыло два или три года назад, уважая мою независимость. Нечего и говорить, что когда я нахожусь здесь, то предпочитаю свою девичью спальню в большом доме. Из-за ее размеров никто не рискует стеснить других! Впрочем, гости тоже предпочитают большой дом, и получается, что сюда никто не заходит: тебя здесь не потревожат.
Продолжая говорить, она направилась к бару из красного дерева, отделанного медью. Достала бутылку виски бог знает какого года, стаканы, формочку со льдом.
– Там есть и маленький холодильник, - объяснила она.
Выставив все на низкий столик, она буквально рухнула в одно из кресел.
– Черт возьми, нет никаких сил!
Дуглас с любопытством огляделся вокруг, оценивая место, где отныне ему предстоит жить.
– Когда мы были детьми и приезжали к вам на каникулы, здесь был амбар?
– Нет, старый зал для охотничьих банкетов или что-то в этом роде. Но в дождливые дни тут играли в бадминтон, помнишь?
– Прекрасно помню.
Кэтлин была на восемнадцать лет старше, и когда он был ребенком, то казалась ему принцессой, феей. Летом она редко бывала здесь, появляясь лишь на короткое время, но всегда пользовалась случаем, чтобы поиграть с младшими родственниками.
– Ты так добра, что принимаешь меня, Кэт.
Верная данному слову, она приехала за ним в аэропорт Ипсуича, куда он прилетел на какой-то развалюхе.
– Я не хозяйка здесь, Дуг, тебя принимают мои родители.
– Ты договорилась с ними?
– Все улажено, причем лучшим образом. Надеюсь, ты согласишься с этим. Мы немало поломали голову над тем, чтобы придумать... приемлемое решение.
– Я согласен на все, - ответил он потухшим голосом.
– Правда?
Она с улыбкой на губах оглядела его с головы до ног, прежде чем наполовину опорожнить стакан.
– Что с тобой, Дуг? В какую неприяность ты попал?
– Слишком долго рассказывать.
– Впереди целая ночь! Слушай, зажги маленькие лампочки и потуши настенные, этот свет слишком ярок.
Он так и поступил, и атмосфера в гостиной стала куда более уютной.
– Увидишь, это будет не так ужасно, - заверила она, пока он усаживался напротив.
– Жить здесь?
– Нет, рассказать обо всем. Это приносит облегчение.
– Мне не очень хочется говорить об этом. Скажем так, я опрометчиво связался с сомнительными людьми. Я оказал им некоторую... услугу в обмен на деньги, разумеется, и оказался дураком, полагая, что на этом все закончится. Это был не тот случай. Сегодня утром они нанесли мне визит, который очень испугал меня, и я понял, что лучше на какое-то время исчезнуть. Теперь ты все знаешь.
Заинтересовавшись, она молча разглядывала его, затем допила виски.
– Налей мне еще, будь добр. С двумя кусочками льда, спасибо. Итак, что это была за услуга?
– Незаконная, гадкая, аморальная вещь...
Он остановился, подыскивая слова.
– Я не могу, Кэт, - прошептал он, бессильно махнув рукой.
Она была поражена безнадежным выражением его лица. Дуглас не был особо чувствителен, да и нравственность никогда не была его основной заботой. Что же он мог совершить, чтобы оказаться в таком состоянии? Понимая, что нужно сменить тему, Кэтлин сказала:
– Поделюсь с тобой выводами нашего семейного совета.
– Какого совета?
– Все волновались о тебе все это время, особенно после последней встречи с Беном. Ты знаешь моих родителей, они сторонники мира в семье...
– Нет, прежде всего они сторонники Бена - всего, чем он занимается, всего, что доставляет ему удовольствие!
– Допустим. Но вашу размолвку они воспринимают тяжело. Вот почему мы искали решение, которое удовлетворило бы всех. Когда Бен предложил тебе жить здесь, у тебя не было желания сосуществовать с мамой, и у нее, без сомнения, тоже. Отдельное крыло представляет собой некий компромисс - это придумал папа, и он счастлив от такой находки. Оставалась проблема зарплаты, жалованья. Папа предложил выдать тебе какую-то сумму денег, что очень развеселило маму, ведь он ничем не располагает. В прошлый раз он снял со своего счета последние деньги и отдал их тебе, маме пришлось помочь ему выйти из затруднительного положения. Но, как тебе известно, деньги для нее никогда не были проблемой, поэтому именно она официально нанимает тебя на работу. Ты будешь осуществлять связь между поместьем и конным заводом - делать все достаточно правдоподобно, чтобы получить разрешение на работу и сопутствующие этому скудные социальные преимущества.