Нежность лунного света
Шрифт:
– Вы смелая девушка. Англичанки обычно очень осмотрительны и осторожны. Они отправляются в такие путешествия группами и, как будто величие Аполлона внушает им страх, нервно переговариваются и хихикают, потому что боятся признаться в тех чувствах, которые он в них возбуждает.
– Вы говорите весьма язвительно, – заметила Афина. – Это потому, что вы не любите англичан?
– Не слишком, – откровенно признался Орион. – Во всяком случае, не особенно восторгаюсь теми, с кем мне приходилось встречаться.
– Тогда мне самое время распрощаться с вами.
– Я вовсе не это имел в виду, – тихо и торопливо произнес он, посмотрев в глаза девушки. – Вы совсем не похожи на обычных англичанок. Но каждый, кто приходит в Дельфы, – паломник, и поэтому его всегда доброжелательно встречают боги, из какой бы страны он ни был.
– Как бы мне хотелось увидеть это прекрасное место в его былом величии! – печально вздохнула девушка.
– На этом месте было много разных святилищ, – тихо пояснил Орион. – Сначала – совсем маленькое, слепленное из воска и птичьих перьев. Второе – из ветвей папоротника.
Он немного помолчал.
– Третье было из ветвей благородного лавра. Четвертое – отлито из бронзы с золотыми певчими птицами на крыше.
– Как бы я хотела увидеть такой храм! – прошептала Афина.
– Пятый был построен из камня, – продолжал Орион. – Он был разрушен в 489 году до нашей эры. Шестой был разрушен землетрясением. И, наконец, в 400 году после рождества Христова седьмой храм был стерт с лица земли императором Восточной римской империи Аркадием.
Орион на мгновение замолчал, а затем продолжил:
– Но еще до этого император Нерон вывез из храма в Рим семьсот бронзовых статуй.
В его голосе прозвучала нота сожаления. Афина поняла, что Орион недоволен тем, как римляне обращались с сокровищами и святынями древних греков.
– У нас так много всего было похищено, – продолжал Орион. – Однако у нас не смогли отнять веры в то, что Аполлон по-прежнему с нами.
Крова лишен Аполлон и венка из благородного лавра.Утихли фонтаны и голос умолк.Афина произнесла эти строчки очень тихо, и Орион удивленно посмотрел на нее:
– Вы испытываете такие чувства!
– Нет, – ответила Афина. – Это сказал оракул императору Юлиану Отступнику, когда тот в 362 году пришел сюда и спросил, что ему следует сделать для того, чтобы сохранить былую славу богов.
– Откуда вы это знаете? – удивился Орион. – Кто вас этому научил?
– Мне с детства знакомы мифы Древней Греции. Поэтому мне всю жизнь хотелось побывать в вашей стране. И хотя мало что осталось от ее былой славы, я не разочарована.
Девушка заметила, как блеснули глаза собеседника.
– Вы вовсе не чужая в моей стране, – тихо произнес он, и девушка почувствовала, что это самый большой комплимент, который он мог ей сделать.
Они еще долго сидели и разговаривали.
Орион, который, похоже, знал о Дельфах абсолютно все до мельчайших подробностей, рассказал ей много нового об оракуле и о церемониях, которыми сопровождалось прибытие паломников.
Аполлон требовал, чтобы они приходили сюда в самый разгар лета, когда храм освещался ярким солнцем и мрамор казался ослепительно-белым.
– Они медленно и торжественно приближались к этому месту, – рассказывал Орион. – Среди них непременно оказывались такие, кто желал возложить свою душу и сердце к стопам Аполлона. Однажды в Итее собрались пятьдесят тысяч паломников!
Помолчав, Орион добавил:
– Теперь сюда почти никто не приходит. Да и что здесь можно увидеть?!
– Но, возможно, сюда приходят люди вроде нас, – сказала Афина, – чтобы ощутить присутствие духа Аполлона и, быть может, мысленно услышать голос оракула.
Орион удивленно посмотрел на нее.
– Так вот почему вы пришли сюда?
Афина не собиралась говорить ему правду, но ответ невольно сорвался с ее губ.
– Да. Поэтому.
– Оракула давно нет, – сказал Орион. – Но я думаю, что с вами будет говорить не пифия, а сама Афина Паллада. Разве она откажется выслушать вопрос девушки, носящей ее имя?
– Наверное, никто, кроме нас самих, не может помочь нам в наших трудностях, – вздохнула девушка, удивляясь тому, как легко и доверчиво она разговаривает с мужчиной, которого совсем не знает.
С любым человеком – особенно представителем сильного пола – из своего привычного мира она чувствовала бы себя гораздо более неловко. Кроме того, ей никогда не доводилось говорить с мужчинами о своих мыслях и чувствах или о богах и богинях, в которых она верила как в реальных существ. Чаще всего ей приходилось разговаривать о спорте или о каких-нибудь повседневных вещах. Но с этим человеком все было иначе.
Не приходилось сомневаться, что к Афине и Аполлону он относится так же, как она. С ним она свободно говорила о том, что думала, не испытывая ни малейшего смущения.
Оливы надежно защищали их от жгучих лучей утреннего солнца. После полудня жара немного спала. День начал клониться к закату, и Афина с легким сожалением поняла, что их разговорам неизбежно придет конец.
– Вы не посоветуете мне, где можно немного перекусить и остановиться на ночлег? – спросила она.
– Вы собираетесь остаться здесь? – удивился Орион.
Афина взглянула вниз, в долину. Чтобы добраться до Итеи, ей понадобится не менее двух часов. Уже начало смеркаться, а когда она доберется до порта, совсем стемнеет и ей вряд ли удастся уговорить рыбаков везти ее ночью в Микис.