Нежные листья, ядовитые корни
Шрифт:
– Что в этом страшного? – не понял Бабкин.
– Прогонят меня, – обреченно сказала Ира. – Пинком под зад и с позором. Я нашу шефиню знаю, она такое терпеть не будет.
– А почему вы решили, что эта информация непременно дойдет до начальства? – спросил Макар.
Сова потянула со стола небольшую серебряную фляжку.
– Там все доказательства на блюдечке с голубой каемочкой, – ответила она за подругу. – Кто-то не поленился получить с четверых Иркиных клиенток письменное заявление. Мол,
– С любовником, – закончил Сергей.
– С любовниками, – поморщившись, поправила Любка и отхлебнула из горлышка.
«Одновременно?» – чуть не ляпнул Бабкин. Но прикусил язык.
– По очереди, – покосившись на него, иронически ухмыльнулась Любка, заставив сыщика покраснеть.
– Значит, Мотя случайно зашла в номер Рогозиной, – задумчиво сказал Илюшин, – и наткнулась на папки. Одна была открыта, она заглянула, а потом не удержалась и просмотрела вторую. В коридоре она повстречала вас, не смогла держать в секрете увиденное, и вы вернулись уже вместе. Папок в номере не было – так?
Любка кивнула, лицо ее исказилось.
– Губанова клялась, что прошло не больше пяти минут!
– Даже если десять… Кто-то успел зайти до вас и вынести их.
– И мы не знаем, кто это! – басом выкрикнула Ира. – Главное – зачем?! Что будут с ними делать?! Я спать не могу из-за этого, вы понимаете?
– Коваль!
Любка осадила подругу не столько интонацией, сколько взглядом.
– Мы поэтому и остались. – Савушкина открутила крышечку. – Хотели отыскать папки. Ведь не просто так их украли!
– А вы не допускали мысли, что это сама Рогозина их перепрятала?
– Мы обшарили весь номер.
– Даже под матрасом!
На миг у Бабкина зародилась мысль, что Мотя Губанова изощренно подшутила над Кувалдой и Совой; что никаких папок нет и в помине, а фотографии и прочие доказательства она выдумала. Но он тут же понял не без сожаления, что версия не вырисовывается. Как минимум, для такой злой шутки Мотя должна была сама знать об этой хорошо запрятанной стороне личной жизни Савушкиной и злоупотреблениях Коваль.
«Но как они обе напуганы!» Сергей понимал, что обеих женщин страшит не только разоблачение («У одной прости-прощай работа и репутация, а вторую, похоже, ждет незамедлительный развод»). Человека, за которым наблюдают, часто ввергает в панику сам факт слежки. Сергей видел взрослых крепких мужчин, которых начинал трясти зверский озноб при известии о том, что супруга или деловой партнер наняли частных сыщиков.
«А ведь Рогозина основательно подошла к делу!»
– Она собиралась выдать нас. Эта сука собиралась нас заложить!
Судя по тому, что Сова покачнулась, когда встала, она прикладывалась к фляжке уже не в первый раз
– Это вы ее убили?
Любка и Коваль уставились на Макара, с невинным видом ждущего ответа. Савушкина вдруг хихикнула.
– Если бы… Ик! Если бы мы ее убили, мы бы забрали папки!
– Уехали! – ответил Сергей на невысказанный Машин вопрос, едва зайдя в номер. – Мы их посадили на такси и спровадили домой.
– Они не слишком сопротивлялись, – добавил Илюшин.
Для полноты картины ему следовало бы упомянуть, что Сова к моменту посадки в машину была уже настолько пьяна, что излагала смущенному Бабкину подробности своих похождений и заверяла в горячей любви к мужу. В конце концов она разрыдалась у него на плече:
– Он меня бросит!
– Выйдете замуж за любовника, – утешил бесчувственный Бабкин. – У вас даже выбор из них есть!
Тут Илюшин, не выдержав, захохотал. Больше всего его веселило, что Сергей советовал искренне.
Оскорбленная до глубины души Савушкина отстранилась от детектива:
– Что вы понимаете! Он мне необходим!
– Охотно верим! – Макар приоткрыл дверцу такси. – Но куда больше вам нужно остаться в живых.
Ира Коваль застыла рядом, вцепившись в сумку. В сумерках она казалась несгибаемой, как скала. Но когда в номере на первом этаже включили электричество и свет упал на ее лицо, Илюшин увидел, что женщину колотит нервная дрожь.
– Зачем она это сделала? Зачем? – шептала она.
Макар и сам многое бы отдал, чтобы узнать ответ на этот вопрос.
Маша выглянула в коридор. «Никого. Похоже, у меня развивается паранойя».
– Думаете, теперь они в безопасности?
– Понятия не имею, – признался Илюшин. – Ясно только одно: это дело можно считать проваленным. Ни одной зацепки, которая все объясняла бы. Ни одной подозреваемой.
– То есть сворачиваемся? – уточнила Маша.
– Я бы переночевал и уехал еще до завтрака.
– Лучше после, – пробасил Сергей.
Макар опустился на диван. Выглядел он не столько расстроенным, сколько озадаченным.
– А Матильда где? – вполголоса спросил Сергей.
– У себя. Тоже пакует вещи.
Повисло тяжелое молчание.
– Даже пиццу не хочется, – пробормотал спустя несколько минут Макар.
Бабкину хотелось пошутить по этому поводу, но он не стал. Удар по самолюбию его друга был нанесен и впрямь чувствительный. Илюшин так уверенно взялся за это дело, так рассчитывал, что они полностью обелят Машу, – и что? Уезжают, бегут почти так же позорно, как Савушкина с Кувалдой.
– Ты уверен, что ни одна из них не та, кого мы ищем? – спросил он на всякий случай.