Нф-100: Великое переселение
Шрифт:
Доктор внимательно наблюдал за его движениями, и в конце концов закрыл лицо руками. А когда убрал их, было видно, что на глаза его навернулись слёзы. И в то же время он сиял счастливейшей улыбкой.
– Мы и они -- одной семьи, одного рода, - произнёс он, - одной... крови. Потрясающе! Невероятно! И это в дальнем уголке чуждой нам галактики!
– Всё, увольте, - выдохнул Тибр.
– Я думаю, - сказал доктор, - стоит подготовить себя к дальнейшим открытиям. Они могут оказаться ещё более ошеломительными.
Позади них зашуршало. Человек в синем плаще, тот, который отсёк моток белых нитей, показал руку с этой субстанцией в ней и мотнул головой в сторону. Их отряд двинулся дальше,
– Да хотя бы вот это, - подала голос Лира.
До этого она шла молча, что-то беспокоило её ухо. Заметить по ней было невозможно, и Лишь иногда она напевала моцартовскую "Маленькую ночную серенаду".
На фрагменте скалы за её указательным пальцем изображение одной из Лун над сферой планеты распадалось на две равные части.
– Спутник раскалывается?
– спросил доктор.
Послышались раскаты за спиной, эхо гудело в напряжённых столбах.
– Не совсем, - с опаской поглядывая назад, ответила Лира.
Она отошла от колонны. Грохот позади повторился. Словно бы пузыри лавы клокотали, в песочные моря осыпались тонны камней. Лира начал отступать, двигаясь спиной вперёд.
– Это я видела тоже. Там, в рубке...
– Что?
– Димитри пошёл следом.
– Это эллипсоид на дисплее. График и сфера корабля, "Феба". Корабль поглощается чёрным пределом. Это центр галактики, сердце буквально. Всё рассчитано, так и должно было случиться, понимаете? Мы должны были попасть сюда.
– В каком-то смысле я тебя понимаю..., - начал Тибр.
– Да, - оборвала его Лира, - Но мы видим разное, вы все это заметили?
– Иногда да. Чаще всё же восприятие сходится.
– А ты можешь отличить момент, когда да, а когда нет. Что вот на этой колонне? Вот это?
– она провела пальцем вдоль контуров знака на соседнем сталаганте, - Или это? Я вижу тут лису с солнцем на хвосте. Представляешь, да?
– она даже посмеялась, - Ну, наверное, нелепо. Как какой-нибудь сон, правда. А ты что, Димитри? Что видишь ты?
Если даже Димитри и собирался ответить, то не успел. Вскрикнул один из провожатых в синем плаще. Он повалился на живот, и что-то потащило его назад во тьму. Он пару раз ударился о каменные колонны и исчез. Остальные бросились прочь, увлекая за собой астронавтов. Лира оглядывались назад, останавливалась и нащупывала в нагрудном кармане излучатель, но Димитри увлекал её, не давал кинуться унесённому на помощь.
Бежать долго не пришлось -- их камуфляжные берцы и войлочные прошитые сапоги замерли у самого края обрыва. Впереди расстилался океан пустоты, на дне которого вне досягаемости для глаза и понимания клубилось золотистое марево. Свет, иллюминировавший лес имел своим источником эту бездну. Чуть в стороне тонкой полоской провисал над бездной мост. Обнаружить его мог только человек, однажды уже проходивший тут -- его было почти не видно в полумраке.
Переходить через него первыми должны были люди с "Феба". Те, что в плащах, остались на каменном выступе, и следом идти не торопились. Димитри, оказавшийся на мосту замыкающим, обратил внимание, что в руках проводников тускло засветились кривые ножи. Игла ужаса кольнула его живот, но он до конца не верил, что они могут пойти на такое коварство и обрезать крепеж моста. И чутье его не подвело. Они не собирались идти на коварство, они готовились отражать натиск.
Оплетая сталаганты, на освещённую их поверхность выбрались белёсые щупальца. Освещённый ряд соляных столбов протянулся слева на право насколько хватало взгляда. И всюду шевелились, извиваясь кольца и нити. Местами в сплетениях обнаруживались набухающие узлы, готовые приобрести форму. Люди плащах хором произнесли что-то вроде молитвы и бросились к щупальцам, потрясая
Самый яростный бой вёлся у моста. По нему уходили воплощённые "божества", и потому людям в плащах было не так уж важно, жить или умирать. Они, казалось, даже рады были отдать свои жизни. И от того разрывалось что-то внутри и у Димитри, и у вновь заплакавшей Лиры, и даже глыба Боро Кад Ум тяжело вздыхал, медленно продвигаясь по узкой верёвочной полосе, и нашёптывал что-то на одному ему известном языке.
Однако натиск временно удалось сдержать. И времени этого хватило, чтобы люди с "Феба" вышли на самую середину моста. Они теперь не видели что творилось на берегу океана бездны. Хотя пока не видно было и другого берега. Плетёная дорожка с двумя канатами по бокам, чтобы держаться, провисала над клубящейся золотистой дымкой. В безмерных пространствах с утробным гудением клокотало сердце гор. Казалось, отпусти канат, расслабься и позволь тяготению взять тело, и ничего бы не поменялось -- так бы и висело оно в неизмеримости.
– Мы спускаемся, - заметил доктор через час их шествия, - мост под уклон.
– Тот берег опускается?
– удивился Тибр.
– Да, похоже на то. Держитесь крепче и идите в ногу по счёту, - сказал Димитри, - Клим, ты идёшь во главе, давай отсчёт.
Забелин откашлялся и начал считать с интервалом в несколько секунд -- шаг был черепаший.
– Раз... Два... Левой... Левой... Раз...
Из тумана выплыл массив кристаллов. Было заметно, как слои в кристаллическом веере колышутся, словно клавиши огромного рояля. Синий ляпис-лазурь, огненный опал, водянистый хрусталь или алмазы -- всё наплывало друг на друга. Шестеро идущих созерцали великую фантасмагорию. От преломления света захватывало дух, ноги соскальзывали с полоски моста. Спектры били по глазам, а пар приобретал материальную вязкость. Так движется бегущий в воде.
Вдруг мост содрогнулся, загудели туго натянутые по бокам канаты. И в следующий момент один из них лопнул.
– Держитесь и стойте!
– закричал Димитри.
Но было поздно -- доктор Мазерс и Лира потеряли равновесие и, не успев издать и звука, сорвались. Они повисли, кое-как удержавшись за полотно самого моста. Но оно было скользким, как хорошо отполированное миллионами ног дерево. И по нему шли волны. Димитри заметил, что там, откуда они шли, что-то шевелится, мутнея во тьме грота. Сомнений не было, что то наползали белые щупальца.
Наконец, прошла последняя волна, самая сокрушительная. Лопнул второй канат, и на этот раз все полетели вниз. Димитри только успел заметить, что под ними за золотым туманом ущелье, усыпанное острыми сталагмитами. А над головой зависло нечто, напоминающее альпинистский крюк на длинной верёвке. Устройство резко мотнулось в сторону и затем исчезло.
К Димитри пришло то ранее только на слух знакомое ощущение, когда жизнь проносится перед глазами, когда ясно осознаешь, что вся жизнь -- только этот миг, и нет ни прошлого, ни будущего. Что-то обрывается в груди, в животе, кровь бьёт в голову.