Нф-100: Великое переселение
Шрифт:
– Что за придурковатые ухмылки?
– шепнул Клим синергетику Тибру.
Когда пятеро с "Феба" остановились рядом, те, кто назвал себя "тра" сложили ладони вместе и поклонились, на знакомый всем землянам манер. Эти уже не падали ниц, не ползали по земле, голося и вознося молитвы. Так встречают уже не богов, а гостей.
– С нами был ещё человек, - без промедления начал Димитри, - где он?
Один из тра чуть наклонил голову, прикрыв глаза, и ответил тихо:
– Очень жаль. Теперь ваша женщина в плен.
– Какой ещё плен?
– вскипел Клим, - Что тут происходит, топором вас в рот!
– Плен у хорон-за..., - последнее слово человек в белой тунике произнёс почти шёпотом.
– У кого?
– Вам пройти за мы, - ответил он и указал на строения на конце платформы-корабля.
– Там храм. Там говорить. Здесь говорить опасно, - разъяснил его товарищ.
И вскоре трое в белом и пятеро людей с "Феба" поднимались по каменной лестнице к чему-то, похожему на сферический зиккурат с тремя маяками на крыше, один из которых освещал им путь движущимся лучом.
Когда ворота зиккурата растворились, они оказались в маленьком зале с зеркальными стенами. Здесь тумана или дыма было ещё больше, чем снаружи. Но вскоре он расчистился и запахло озоном, как после грозы на родной Земле. Все пятеро вновь почувствовали внутри своих тел какие-то вращения и накатившую волну эйфории. Но на этот раз рассудок, наученный опытом и вооружённый памятью, взял своё.
– Что это за чувство?
– спросил Димитри настороженно, хотя его голос чуть не срывался на расслабленное мычание.
– О чём господин?
– удивился тра.
– Кажется, его называли... "Шук"?
– заметил доктор Мазерс.
– О, - атра покачал головой, - это вот.
И он указал себе на шею, где всё так же смиренно грелась красная змея. Димитри нахмурился, но тра объяснил, как мог, что рассказать про это невозможно ввиду пропасти в их миропонимании.
– Вы -- суара, - говорил он, - Вам яснее живот, сердце, печень. Мы -- атра. Нам не понятно это. Нам понятно это.
И он снова погладил змейку. Димитри показалось, что по её посверкивающей чешуе прокатилась волна рубинового блеска. Хотя, возможно, всё это было из-за "шук".
Открылись вторые ворота -- из маленького зеркального зала в большое помещение. Они оказались внутри сферы, по стенам которой проходил ряд факелов белого пламени, а потолка видно не было, но с него свисали лианы, в которых что-то пульсировало и вилось. Идти было непривычно -- пол оказался не плоским, а как бы вдавленным в плоскость платформы, вторя контурам сферы зиккурата. И они спустились вниз, где вокруг высокого нефритового шпиля располагались ковры с расшитыми подушками на них. Здесь же сидели ещё несколько атра в белом. Отличить одного от другого на лицо никто бы не смог, но такой эффект проявляется часто при встрече с группами людей другой расы.
– Просим вас, садитесь. Вы наши гости и наша надежда. Мы должны говорить вам, - поклонился атра.
Экипаж в нерешительности переглядывался. Всё сейчас казалось неестественным, и внутренняя эйфория совершенно не подкреплялась рациональными доводами из внешнего мира, ставшего средоточием неясности и источником подозрений.
– Вы опасаться. Это понимаем, - как можно мягче заговорил атра, - Но сейчас мы на корабле, мы улетать отсюда, от опасность. Мы успели подобрать вас, когда вы идти по мосту. Наши смелые провожать вас. Но они теперь уйти в новое рождение. Они биться с хорон-за и счастливый умирать.
Дальше разговор шёл на подушках под плеск дальнего фонтана и шорох тканей - вокруг ходили такие же высокие и статные женщины в золотистых одеяниях и подносили напиток, по вкусу и консистенции похожий на молоко, только тёмного цвета.
– Наши женщины, - стал объяснять атра, - носят золотое. Мы -- белое. Женщина ближе к Лу-лу, которые светить ночь. Мы -- к светилу дня. Одежда противоположна. Так показывать единство разного в существе. Хорон-за напротив, женщину считают слугой, ничего не позволять, держат за стеной.
Гости и хозяева пили и какое-то время молча рассматривали друг друга.
– Что за хорон-за?
– наконец спросил Димитри, чувствуя на себе ответственность не только за их пребывание тут, но в больше степени за пропажу Лиры.
– Очень трудно говорить ясно. Нам нужно прилететь до места. Там мы показывать вам ход звёзд.
– Ход звёзд?
– переспросил Димитри, - Как это?
– Вы называть это "история", "время". Мы не понимать как вы связь эти два. У нас кха-оло!
– и он показал на эмблему колеса с восемью загнутыми спицами, - У нас крутиться. И повторяться.
– А у кого, у вас, простите?
– робко вмешался в их разговор доктор Мазерс.
– У нас, атра, - он указал на себя и обвёл взглядом окружающих его людей в белых тогах и женщин, и продолжил, - и у них -- тра. Кто наверху, кто синие, зелёные, забыть цвет... Не помнить. Я редко говорить этот язык, прошу меня прощать.
– Но откуда вы вообще знаете его? Статимент, конечно, уже несколько сот лет рассекречен, но ведь его область применения не выходит за пределы коллоний. А вы ведь никакая не колония?
– удивился доктор.
– Мы не знать, где место колония. Но мы знать, что вы -- изначальные отцы.
Клим, до того всё тихо прихлёбывавший напиток и поглядывающий на женщин в развевающихся тогах, рассмеялся и мотнул головой.
– Ну скажут тоже...
– Господин смеяться, - улыбнулся в ответ атра, - но атра говорить истину.
– Почему же мы -- отцы? Да ещё и изначальные?
– Так показать нам знамения. Так мы учить наши детей, и нас так учить, когда мы -- дети. Кха-оло вращаться, небо вращаться. Вокруг Трама вращаться два Лу-лу. Много поворотв, никто не знать сколько. Но сейчас мы их видеть. Всё это, мир видеть. Раньше нет атра, и Трама пустая, как камень. Потом с небес пришли отцы.