Нф-100: Великое переселение
Шрифт:
– - Они не видеть нашего света, мы наблюдать свободно.
Танзи с видом гордого инженера похлопал ладонью по хрустальному боку линзы, просеивающей свет. Его голос вывел людей из стопора, вернул в положение "здесь и сейчас".
– - Но что это?
– спросил Димитри.
– - Это то, от чего вы бежать сверху. От чего вы уходить по мосту, когда отважные атра бороться. Это то, что проникать всюду, но мы сдерживать натиск уже много вращений кха-оло. Настать время, - Танзи прищурился, скрывая блеск глаз, - очень скоро настать, и прекратить натиск... Вы здесь теперь, и натиск прекратить.
– - А Лира... Шестой член нашего экипажа -- её исчезновение связано с ними?
– Димитри указал на паутину.
– - Уверенно не говорить. Это возможно. Они пришли с Лу-лу в крепких колдовских чашах, и теперь захватить не только ваша женщина, но всё вокруг скоро. Нам теперь надо в долину Пуч. Потом вы идти к аватра, а Танзи и другие атра проводить и остаться.
Танзи подошёл к краю обрыва и показал на мерцающее в лёгком зеленоватом облаке пятно далеко внизу на выступе скалы. Поскольку все они, как и местное поселение, находились на висящем сталактите, растущем из необозримого потолка, от наблюдаемого пятна их отделяло пустое пространство. Танзи сказал, что это и была долина Пуч.
Они прошли по серпантину дороги и оказались у входа в тоннель. Оставалось только удивляться, как атра ориентировались в этих бесконечных сходящихся и расходящихся переходах под узкими каменными сводами, круто петляющих с поворотами через каждые десять шагов. Люди еле поспевали за Танзи, чья белая туника чуть светилась в полумраке подземных ходов. Один раз они остановились, встретив нескольких атра с факелами и длинными боевыми кирками, на лезвиях которых играли отблески пламени. Танзи долго что-то им объяснял, а те кивали, хмуро поглядывая на людей. Но вот они уже спешили дальше.
Наконец впереди замаячил выход -- они поняли это по вою ветра и холодным его прикосновениям к их разгорячённым лицам. Судя по всему, выход был близ самого конца сталактита-гиганта. Отсюда по разным направлениям расходились длинные подвесные мосты. Они крепились к скале, освещённые кристаллами и факелами, вились во мрак бездны наверх и вниз, и таяли в нём там, куда уже не добивал взгляд.
Здесь тоже оказалась вооружённая стража. Теперь Димитри заметил, что легкий доспех, в который облачались эти атра, блестел сальным блеском, словно его покрыли маслом. Местами виднелись наплывы этой субстанции, точно отёкший воск. А на поясе каждый носил большой бурдюк с пробковой крышкой, в котором, судя по древности запечённых уже потёков и хранилась эта субстанция.
Тем временем Танзи разговаривал со стражей. Сначала тихо, а затем, натолкнувшись на полное их равнодушие и нежелание пропускать отряд, принялся жестикулировать и повышать тон. Жесты его становились всё отчаяннее, голос из увещевательного переходил в надрыв. Он то и дело переводил взгляд с моста на пятерых людей. Стража на людей почти и не смотрела, зато постоянно кивала в сторону моста. Один из стражников при этом тянулся к бурдюку у пояса, но отводил руку в самый последний момент, как бы опомнившись.
– - Эти не из храма. Не понимать важность, - посетовал Танзи, вернувшись к ожидавшим его в стороне Димитри и остальным.
– - Они не хотят пропускать нас?
– спросил Димитри.
– - Может им что показать?
– вскипел Клим, потянувшись, как и стражник, к поясу, но за излучателем.
– Значимые документы. У нас есть, у каждого. А?
– - Очень просить прощать, - опустил голову Танзи и развёл руками, - вы посмотреть там, у моста, где много канаты.
Димитри и Тибр по движению его руки, подошли к мосту, к большому каменному столбу, выполнявшему функцию пилона, как катушка обмотанному толстыми канатами. К нему сходились тросы нескольких таких мостов.
– - Видите борода?
– спросил Танзи, встав поодаль.
И действительно, со скрученных намертво катушек тросов, словно мох со стволов древних деревьев свисало нечто, густо укрывая один бок катушки. Димитри вопросительно поглядел на атра.
– - Потому не пускать нас дальше. Это проникать сюда к нам нить хорон-за.
– - То есть, эта паутина, те щупальца, что мы видели..., - начал было Тибр.
– - Верно-верно, - закивал Танзи, - Это не существо, но оно наполнится соком воздухом и оживать. Очень опасно. Оно переноситься через мосты, мы не видеть, но оно в них.
– - Красные небеса..., - выдохнул Тибр.
– - Как грибы, да?
– как-то даже восхищённо произнёс доктор Мазерс, уже со всех сторон обследующий мшистые наросты на канатных боках, - Вы помните историю про споры "чёрного Зевса"? На Титане, в стародавние времена ещё, когда споры и грибница плесени пролетели под обшивкой корабля, у самых батарей, и ка кни в чём не бывало переселились на поверхность Титана. Мутировали и натворили дел...
– - Доктор, мы все учились в классах, - заметил Тибр.
– - Ну да, просто аналогия.
– - Мне кажется, доктор, вы недооцениваете нашей ситуации, - тут же перебил его Клим, подходя ближе, - Вы сюда словно бабочек собирать приехали!
– - Я всего лишь констатирую факты. Хм... вношу ясность.
– - Чушь!
– выкрикнул Клим, закипая всё сильнее.
– Ясность ваша пусть остаётся при вас, слышите?
Клим Забелин, бывший командующий элитным отрядом войск космической разведки, ныне выступающий в качестве бортового механика космолёта типа "Феб", всегда отличался огневым темпераментом. Но по секрету от него же самого, несколько лет назад из штаба поступил приказ отстранить старого и отлично зарекомендовавшего себя офицера от командования, отправить в бессрочное увольнение. Это было связано с травмой, которую он получил при проникновении в юпитерианские толщи на поисках имперского зонда. Ту операцию негласно называли "кипящие мозги" - армия Реформы столкнулась с неопознанным явлением психической атаки. Людей, участвовавших в операции, словно подменили, у них часто случались припадки беспричинной ярости, обнаружилась частичная амнезия и приступы страха. Элитой врачей проводилось лечение, но до конца выявить причины, и, как следствие, вылечить недуг не удалось. Вот и офицер Забелин до сих пор, сколько не пытался избавиться от вспышек почти беспричинной ярости, делал это безуспешно. Беда его и трагедия заключалась ещё и в том, что сам он осознавал это и как бы глядел на себя в такие моменты со стороны, но ничего не мог поделать с "тем" собой.
– - Клим, думаю лучше сохранять благоразумие, - вмешался Димитри.
– - Да какого чёрта? Когда весь мир сходит с ума, о каком благоразумии речь? Вы уже затащили нас в гадюшник, и теперь тычете мне в нос своим паршивым благоразумием!
– - Ты видел иной выход?
– всё так же холодно спросил Димитри, и холодность эта мало по малу действовала.
– - Да, видел, Солоф, видел! Нужно было остаться там, на берегу озера... Дьявол! Да уж как-нибудь выкрутиться, но не тащиться за карликами, как стадо овец. Вытащить нашу развалюху из воды, и смотаться ко всем чертям. Думаешь, я бы не смог завести машину?