Ни живые, ни мёртвые

Рофф Дайана

И я — один из таких, кто сожжёт прогнивший чёрный мир к чертям собачьим, а на его пепле воздвигнет из останков новую жизнь.

Осталось только разобраться с так называемыми «защитниками», кем себя величали Коллеры и их товарищи, и тогда весь человеческий мир в кармане. А после взяться за высших богов — уничтожить их будет сложной задачей. Однако план уже готов: нужно теперь найти подходящую пару, подождать пару десятков лет, и тогда родиться тот, кто будет носить в себе моё сердце...

Я запрокинул голову и безумно рассмеялся.

XVI: Ни человек, ни монстр

Если

люди хороши только из-за боязни наказания и желания награды, то мы действительно жалкие создания.

Ричард Докинз

Ключ подошёл.

Облегчение накатило волной - и я тихонько открыла дверь в квартиру Гленис.

Мёртвой одногруппницы, чьи похороны проходили прямо сейчас.

Шок и горе сыграли со всеми злую шутку: столпились вокруг трупа, пачкая подошву в крови и не замечая мерзкого запаха начавшегося разложения. Мёртвая девушка лежала там уже давно, прожигая пустыми глазами изрисованный потолок, а её рюкзак валялся в конце кабинета, будто кто-то с злостью забросил его туда. Незаметно достать ключ было легче простого, как и узнать, где жила Гленис. План ещё до конца не созрел в голове, а я уже сделала всё необходимое, не испытывая при этом абсолютно ничего.

Тинг - это и есть Юймин? Настоящая дочь Мэри и Канга? Как же она тогда выжила?

Рэбэнус нашёл миры? Как? И каким образом постиг магию?

Моё ли сердце хранилось в сокровищнице под музеем? Или это чьё-то другое?

Тысячи, миллионы вопросов. Хлыстами истязали душу, изуродовывали оковами, расшибали лоб о купол неизвестности и пускали пулю в висок. Кошмары, слухи, страх, бледные лица - все три дня прошли беспокойно, напоминая больше успопших покойников, чем прежние будни. Состояние ни к чёрту: ни сшить новые наряды, ни почитать, ни подготовиться к занятиям, ничего другого - каждая минута всё сильнее высасывала силы, а с новой мыслью прилетало всё больше мух, оседающих на моём тленном разуме. Но я держалась как могла, поступая как самая настоящая нерушимая богиня: ходила с гордо поднятой головой, блистая невидимой короной, рисовала новые узоры, флиртовала с популярными красавчиками и даже разоблачила глупого парня Гленис перед толпой - внимание ко мне спасало всех от тревожных дум.

Я - центр их мыслей.

Центр вселенной.

Эгоизм делал нас похожими. Меня и Рэбэнуса. Он такой же - надменный, хитрый, плюющий на боль других и умело это скрывающий. И это ещё сильнее заманивало меня в одержимость. Люди, думающие только о себе, привлекали меня куда больше тех, кто был лишён столь сладостного греха. Какой смысл ослеплять добродетельностю, если не любишь себя? Если не ставишь на первое место свой комфорт, а уже только потом - чужие проблемы? Уважение - вот что я первое добилась от самой себя после приюта, а затем и от каждого. И в мире было бы проще жить, если бы каждый временами хотя бы немного уважал себя. Только с этой мыслью я не заперлась у себя в комнате, а грациозно вышагивала по коридору замка, неся всем и свет, и мрак одновременно и улавливая полные зависти взгляды.

И только собственная уверенность в силу духа заставило меня сегодня продолжить расследование.

План прост - узнать, за что убили Гленис и чем она была связана с Вороном. Личная комната - там всегда хранились все ответы. Полиция в этот раз тоже всё исследовало, но помня свой прошлый удачный опыт, я решила вновь испытать судьбу.

Квартира оказалась пуста - не только отсутствием людей или

животных, но и большой или привлекающей внимание мебелью. Всё скудное, бедное, полузаполненное: начиная от пары пальто, висящих в коридоре, и заканчивая самой простой деревянной кроватью в комнате Гленис. Если бы я жила в таком месте, точно умерла бы от недостатка красок - настолько всё было серо и убого. Для такой заучки, как Гленис, книг обнаружилось мало, как и каких-либо тетрадей. И ни компьютера, ни ноутбука тоже не наблюдалось: лишь пыльные ящики скрипучего стола и выбившиеся перья из прохудившейся подушки. А ещё старый телевизор в виде коробки.

И только он меня смутил.

Зачем их семье столь старый предмет? Учитывая, что, проходя мимо кухни, я видела в ней единственную новую дорогую вещь, а именно большой плазменный телевизор. А тут...

Весь пол был изодран.

Кто-то явно несколько раз возил тяжёлый телевизор дереву, оставляя на нём «царапины». А значит, под ним хранилось нечто важное. Прикинув, что отодвигать будет слишком тяжело, я решила поступить проще: просто откинула неповоротливую коробку, и та с грохотом упала. Повезло, что семья Гленис жила на первом этаже. Да и ей самой, видимо, тоже повезло, ведь в полу она сделала тайник. С нетерпением убрав доски, я вынула из небольшого углубления чёрную плоскую штуку, а в месте с ней и единственную кассету.

Очень своеобразный способ хранения видео. Но идеальный для того, чтобы не допустить утечки информации.

С трудом додумавшись, как пользоваться старой техникой, я присоединила всё необходимое, вставила видеокассету и включила телевизор. Чёрный экран вспыхнул белой искрой - и появилось первое изображение: одинокий стул в совершенно пустой комнате, сделанной из камня. Кадр пошёл резкими волнами - уже через секунду на стуле сидела Гленис: я узнала её по светлым волосам и нечёткому профилю с очками. Тихий скрип оповестил о том, что где-то открылась дверь, и через пару мгновений на экране появилась полностью чёрная фигура с тонкой полоской светлой кожи.

Рэбэнус Донован.

Отчего-то я была уверена, что это он, хоть и не видела лица: мужчина стоял полубоком, почти отвернувшись от «зрителей». Вальяжным шагом он подошёл к Гленис и медленно снял перчатки. Та вжалась в спинку, но не отвела испуганного взгляда от красивого лица.

– Отсутствие смерти не гарантирую, но больно будет точно, - собственное сердце дрогнуло от манящего голоса.

– Я готова, - сипло выдавила из себя Гленис.

– Тогда чего же ты хочешь взамен?

– Деньги. Любящего меня парня. И... красивую внешность.

Уверена, Рэбэнус скривился от жалкого существования девушки - меня саму переполняла неприязнь, липким слоем покрывшая лёгкие. Мужчина резким движением разорвал одежду девушки и тихонько рассмеялся. Та вскрикнула, когда он полностью обнажил часть груди, где находилось сердце, и проглотила наворачивающиеся слёзы. Не понимаю, зачем показывать свою слабость, когда уже приняла безвозвратное решение: я мало знала Гленис, но достаточно для понимания о немощности её морального духа.

Фу, теперь не могу беспомощных.

Нужно идти до конца - и всегда оставаться сильным, что бы ни произошло. И чего бы этого ни стоило.

Однако от происходящего на экране у самой жгло отпечаток на груди, а в голове проносились воспоминания о кабинете и раздевающем меня Инграме. Что-то в нём было похоже на Рэбэнуса: тот поступал почти так же, но более равнодушно, точно ему уже наскучило питаться людскими желаниями. Ведь их было тысячи и тысячи - целая сокровищница тому доказательство.

От осознания этого похолодел затылок.