Ни живые, ни мёртвые
Шрифт:
– Поэтому надо переезжать, - подал тихий голос Канг в ту секунду, когда наконец-то стало тихо.
– Зачем? К чему этот побег? Где мне учиться, а вам работать?
– Это всё можно решить потом, когда мы уже будем в полной безопасности, - отмахнулась Мэри, не видя никаких серьёзных проблем.
– И в полнейшей нищите, я так полагаю?
Глубоко в душе мне хотелось вернуться в Чэнду. Очень. Однако точно не сейчас - я стояла на пороге открытия чего-то великого и тёмного и не могла бросить все свои дела по щелчку. Анна, Вильгельм, Арни, Джейсон и даже Инграм - за последнее время они
Но не факт, что Рэбэнус не достанет меня на другом конце света.
– Ой, вот только не надо опять за своё!
– Мэри пыхтела как разъярённый бык.
– Сколько можно! Ты не должна так говорить!
– На языке фактов ты имеешь в виду?
– Тебе просто не понять, - её взгляд помутился.
– Ты не такая, как она... не такая... ведёшь себя иначе, говоришь не то...
– Ну вот, снова, - я закатила глаза.
– Сколько можно?!
– Подумаешь, переезд! Я их столько пережила, а ещё когда мы были втроём... а ты совсем другая! Ты... ты!..
– Я сотню раз слушала вашу историю жизни, но вы никогда не слышали мою!
Вдох. Выдох.
Треск тишины.
Частое сердцебиение.
Тёмные глаза уставились на меня: приёмные родители всего на мгновение услышали меня, по-настоящему услышали. Буквально на миг...
Но не поняли.
И никогда не поймут.
Взгляд матушки прояснился, и она полным отвращения голосом выдала:
– Лучше бы мы тебя не брали из приюта.
Белый шум.
В черепную коробку запихнули вату - она впитала в себя весь крик и всю кровь от раскрывшихся ран. Кости треснули - пепел грешницы, брошенной даже самыми тёмными богами. Весь мир сузился до крохотного чёрного пятнышка - даже эмоций не осталось в белом бесконечном мире - куда ни глянь, везде было пусто. И наполнено одновременно: то ли болью, то ли безумием. Душа скукожилась, всеми силами сопротивляясь ощущать, как рвалось по швам - то ли шрамы, то ли сердце.
Струна гуциня окончательно лопнула.
– Лучше бы я вас никогда не видела.
И убежала к себе наверх, как самая последняя трусиха. Как плакса, ведь слёзы могли вот-вот вырваться наружу.
Хотелось утопиться в слезах.
Дверь распахнулась - и холод ударил по оголённой коже. Вещи разбросаны тут и там, вывернуты ткани, смяты некоторые страницы дневника, чёрные пятна оставлены вместе с разорваным постельным бельём. Ветер дул из раскрытого окна, под которым лежал мёртвый ворон с очередной бумажкой: кто-то снова пробрался в мою комнату и что-то искал. Либо же просто решил напугать.
Но я в полной ярости схватила мёртвую птицу за горло и, не читая записки, швырнула её на улицу, а затем плотно закрыла окно. На ладони осталась кровь: я взяла первую попашуюся
Надоело! Всё надоело! И неважно, что я сама подписалась на свои же страдания - я стойко всё выстояла, но это уже слишком! За гранью понимания! И так проблем полно, а тут ещё и грёбаные приёмные родители!
Зато теперь жить так весело, с ума сойти.
Вцепившись в волосы, я подавила крик. А внутри эмоции с безумным рвением раздирали душу: устроили целое побоище, полное сырого мяса и вывернутых кишков - кто кого убьёт первым. И пусть всё катится в ад! Не собираюсь себя останавливать! Сколько можно!
Ваза разбилась вдребезги.
Самый бесполезный подарок на день рождения.
Картина разлетелась на осколки.
Мэри никогда не умела нормально фотографировать.
Платье разорвалось в клочья.
Канг понятия не имел, что я ненавидела розовый.
– Ты такая жалкая...
– Только тебя мне не хватало!
– накричала я на зашевелившиеся тени.
– Боишься...
– шипящий голос звучал везде и нигде, - когда ты успела стать такой трус-с-сливой?
– Отвали от меня!
– гневный взгляд пытался зацепиться хоть за что-нибудь, чтобы мгновенно впиться ногтями в глотку.
– Отцепитесь все от меня!
– Разве не этого ты так столь ничтожно избегаешь?
Я замерла.
Она сказала это.
Сказала то, чего я на самом деле боялась больше всего на свете.
Что я действительно никому не нужна.
Мэри вонзила нож в самое сердце - и смеялась как маньяк, с наслаждением сдирающий человеческую кожу. Она понятия не имела о сложной структуре моей личности, не знала меня от слова совсем, но как же она, сука, чётко попала лезвием в центр. Даже не собиралась кидать в цель, а задела так глубоко, аж до дрожи в руках. Мэри и не подозревала о существовании моих страхов - никто не подозревал - но они оголились с поразительной скоростью, выставив на распашку всю меня, от головы до пят.
И полностью в крови.
– Не возьми они меня, ничего бы не случилось!
– воскликнула я в пустоту и ощутила, как кожу обожгло от слёз.
– И детки были бы живы, - согласилась летающая тьма, переходящая со стенки на стенку.
– И Алестер, - голос сорвался.
– Отомсти! Отомсти!
– внезапно гулко завизжало эхо.
Я схватилась за голову, пытаясь как можно плотнее закрыть уши. Но вопли раздавались всё громче и ближе.
– Убей их, убей!
Топот.
Смерть.
Огонь.
Падение.
Тьма.
– Убей-убей-убей!
– Закончи начатое! Закончи!
Пустые глазницы Тени возникли передо мной ровно в тот момент, когда я открыла веки. Никак не напугало, но вызвало целый ураган эмоций, воспоминаний, боли, слёз...
– Убей!..
Я схватила ножницы и вмиг развернулась на каблуках. Острый кончик замер в миллиметре от горла Канга.
– Убирайся вон!
Уверена, мои синие глаза яростно пылали, несмотря на красноту от слёз. Однако, что удивительно, мужчина даже не дрогнул.