Нигилисты
Шрифт:
Дело шло к полуночи, была половина двенадцатого. За окнами давно светили фонари, но Петрович не спал до 2-3 ночи, а иногда засиживался до рассвета, предпочитая работать в это время суток. Семьи у него не было, ибо в свое время он ушел к другой женщине, а та через какое-то время от него – к другому мужчине. К своей жене, не зная выражения «не комильфо», но чувствуя его нутром, он уже не вернулся. Так что Илья никому помешать не мог и действовал абсолютно comme il faot.
…Они
Не то, чтобы он ловил евреев, но в качестве примера.
С такими способностями Петрович был нужен всем, и стал чем-то вроде частного детектива без патента и налоговых отчислений. Помогал.
Поговаривали, что при нем не стоит разговаривать, но это уже злопыхательство.
Понимая, что на новой работе «всякое может случиться», он решил подтянуть физическую форму – подкачаться, набраться приемчиков, чтобы отбиваться в случае чего от врагов. Илья тогда уже спортивную карьеру закончил и подрабатывал инструктором рукопашного боя в этом же зале. В основном следил за отработкой ударов, за черной работой на ринге и у снарядов, чтобы молодежь не филонила. Стратегию и тактику подготовки вел тренер, а он был только на подхвате. Если спрашивали что-то – говорил, а без этого с поучениями не лез.
Петрович спрашивал. Так и познакомились поближе.
– Да, Илья, гарная дивчина, – оценил Петрович Саманту. – Что у тебя с ней?
Илья на секунду запнулся. Все же Петрович мент бывший, и вообще в таком деле лишние уши…
– Да ничего. Переписываться хочет.
– Ну, как знаешь.
Все сразу он понял, но видел, что Илья говорить правду пока не желает. У правды (не вдаваясь в изотерику) свое время и свое свойство: ее должны знать либо все, либо один. А без этого начинаются проблемы.
– Ты ее пробить как-то можешь? А то не приведи бог сидит какой-нибудь говнюк и льет мне сало в уши.
– Можно, давай-ка сюда… – Петрович выбрал самый яркий и открытый снимок Саманты и запустил его к себе в комп.
Оглушительно гавкнула собака.
Илья вздрогнул от неожиданности.
– Где это у тебя?
– Здесь.
Петрович показывал на компьютер. Он был явно смущен.
– Зачем?
Петрович развел руки в стороны, недоумеваю, мол, и извиняюсь за гавканье, но:
– Выходит так, что защищен твой снимочек. Очень хорошо защищен.
– А громко так – зачем?
– Так вышло.
Почему,
Не ждал такого баса.
– Все? – Спросил Петрович. – Больше ничего?
– Все.
– Тогда по бокалу?
Илья вздохнул.
– По бокалу?.. А сейчас не можешь глянуть?
– Нет, дело одно закончить надо. Тут, видишь, еще защита…
– Дааа, от тебя защитишься.
– А вот завтра я свободный весь день, так что… Или так прям тебе горит?
– Нет.
– Ну, вот. По бокалу?
– А на бокалы есть время?
– Это святое. Освежить организм.
Почему-то он не хотел заниматься Самантой прямо сейчас.
Пошли на кухню. На столе появилась рыба, сыр хвостами, колбаса сухая…
– Ночь же уже…
– А тебе что, к восьми на работу? – Скептически оценил его заботу о «ночи» Петрович.
– Ну, а если и так?
– А если и так, то все равно – еще не глухая ночь, выспишься. Кроме того, у вас в гараже трубы прорвало, еще дня на три простоя… А что вы будете с тем «Фордом» делать? Весь кипятком залило…
– А ты откуда знаешь?
– Я все в этом городе знаю, – Петрович разливал темное пиво из «трешки», – свеженькое… собака… Пьешь Ирландский Эль?
– Собираюсь бросить.
– Ну вот, пока не собрался – давай…
Пена поднималась по верхней губе к самому носу. Илья сдувал ее. Петрович смачно облизнул.
Может, рассказать ему все? Вон какой дошлый. Сразу все расколет, разложит. Посмеемся вместе.
Но Илье не хотелось смеяться. Хотелось, чтобы привезли чемодан. Главное, чтобы девушка приехала! И вообще – как оно там все пойдет?
В голову под пиво пришла мысль:
– Петрович, ты завтра совсем свободный или как?
– Совсем.
Вот что значит культурный человек. Его спросили, он ответил. Не стал юлить, юзить… Дымит только, как паровоз.
Петрович, подтверждая мысль о том, что он «дошлый» и все сразу схватывает и понимает, тут же подсел ближе к плите и включил вытяжку. Пустил струю дыма в вихрь воздуха и спросил:
– А тебе зачем мой свободный день?
– Не день… – Илья не знал, с чего начать… – Тут такое дело. Какой-то мужик трется возле меня. А, может, и несколько. Одинаковые какие-то.
– Родня Исмаила?
Ну вот, все знает, все помнит.
– Нет. Не похоже… Мутный какой-то. Странный. И разговаривает ненормально. И одет как-то… В парке по утрам вижу его все время. Последние дни.
– Какие последние? Пять дней? Месяц?..
– Какой месяц! Дня три. Как письмо от Саманты пришло, так и он нарисовался. Или нет – за день до того.
– Посмотрим.
– Где?
– Не твоя печаль. Ты главное, живи, как живешь. У тебя завтра что?
– Все – то же.
– Утром во сколько встаешь.