Никак иначе
Шрифт:
2.
Вечером меня немного отпускает, особенно когда я вижу, как Валёк, так зовут нашего соседа, прижимает к себе свою жену Людмилу. Маленькая, пышненькая брюнетка, с карими глазами, постоянно смущалась, когда ловила мой взгляд. Я тоже прижимал к себе зеленоглазую, дабы сука, всем было понятно, что она моя.
Вот такой я собственник»! Меня устраивает!
Мы сидим за столом, уставленным помимо обещанных шашлыков, различной снедью. Рядом горит очаг. Круглый, каменный. Валёк оказался строителем, и не без гордости,
Батя тут же подсуетился, и сразу озадачил соседа, помочь по-дружески с сараем, что завалился уже, и баню всё он хотел расширить. Валёк, помимо, очевидной золоторукости, оказался ещё и дружелюбным, и помочь пообещал хоть завтра. В общем нормальным мужиком он оказался, хоть и пялился на сиськи моей зеленоглазой, но это я уже решил списать на мужской инстинкт, вот потому что, я в свою очередь заценил, что у его Людмилы, тоже всё в порядке с фигурой.
Так что один- один.
Стемнело.
Молодёжь всё порывалась сбежать на озеро, но Людмила запретила дочери купаться по ночам, и Василине, ничего не оставалось, как разочарованно вздохнуть, и остаться за столом. Я то Андрею разрешил, потому что плавал он отменно, да и озеро было чистое, тёплое, и совсем не глубокое.
Мы вот с зеленоглазой исправно его по ночам посещаем, и даже иногда плаваем.
Но вмешиваться в воспитательный процесс я не стал. У меня всё же пацаны, тут девочка. С ними надо деликатнее, тоньше, именно так как я не умел.
Я может, и с пацанами то не умел, это мне просто сыновья такие достались. Толковые, умные, рассудительные. Я очень ими гордился. И если Ромка всё же был ближе к Свете, то с Андреем у нас был полный контакт. Я это понял, когда он мне признался, что очень рад, что мы со Светой не расстались, но должен знать, что если бы я её обидел, он, несмотря на всё уважение ко мне, втащил бы мне. Да вот именно так откровенно, и сказал. Втащил. После этого я его сам зауважал. И честно говоря, понял. Я бы сам себе бы втащил. Толковый парень. Мой сын.
А у Ромки, теперь новая любовь. Баба Нина, моя мать. Она так его обласкала, что он таскался за ней повсюду. Зеленоглазая только завистливо глядела, и печально вздыхала. Но в процесс не вмешивалась, да и я не давал ей скучать, наоборот, находя в этом положении плюсы. Она теперь была не так зависима от сына, а значит, свободна для меня. Да и спал теперь Ромка, только с бабой Ниной. И Света была в полном моём расположении.
Вот и сейчас мать потихонечку его уговаривает, идти ложиться спать, обещает сказку рассказать. Света тоже подрывается помочь. Мать ей не перечит, и они втроём уходят, а я как самая эгоистична тварь, чувствую зависть, и одиночество. Не люблю выпускать её из виду, даже на короткое время.
Валёк следит
— Чего не женитесь-то? — спрашивает он, когда Людмила отходит, и они вместе с Василиной прибирают со стола грязную посуду. Андрей тут же вызывается им помочь, и за столом остаёмся мы втроём, я, Валя, и отец.
— Да, я вот тоже говорю ему об этом, — поддакивает отец.
И они оба смотрят на меня, словно я им обязан душу излить.
— А это что-то поменяет? — задираю бровь, и лениво гоняю во рту зубочистку.
— Ну, судя по тому, как ты на неё смотришь, должно, — усмехается Валёк.
Честно говоря, я и сам об этом думаю, теперь постоянно. После моего фееричного проёба, мы не заговаривали о свадьбе ни разу. Хотя кольцо, Света вернула на палец. Но дальше так и не шло. Я не давил, хотя надо признать сделать её своей женой официально всё же хотел.
А вот хотела ли она?
— Она по любому моя…
— Кирилл, ты не прав, — перебил отец, и твёрдо посмотрел на меня, — если ты любишь женщину, ты должен дать ей гарантии…
— Да, она итак… — попытался я вставить, объяснить, что Света, в любом случае не останется в накладе.
— Кирилл, — не дал вставить отец, поднимая руку. Он всегда так делал, когда хотел чтобы я его услышал.
— Если ты любишь Светлану, ты должен дать ей свою фамилию, и дать ей официальные гарантии, даже если она говорит, что это для неё это не важно.
Да только ничего она не говорит. Когда-то давно намекала, вроде шутила, но тогда я был не готов, а теперь, ничего не говорит. И возможно не нужны ей мои гарантии.
В общем, настропалили меня, ещё и Валёк подключился. В голове созрел план. И я, как меня порой звал Саня, бронепоезд, попёр на цель, не видя препятствий.
В нашей спальне Светы не оказалось, я заглянул наверх, где мать укладывала Ромку. Оказалась, зеленоглазая решила сходить в баню, там ещё с вечера, вода не остыла, мы с батей после крыши, мылись. И это даже очень хорошо.
В бане пахло деревом и разными травами, которыми собирала мать. Этот аромат, как триггер для меня, сразу в голосе мелькали картинки детства. Так пахло в бане у бабушки, у которой мы тогда жили, и сердце, приятно сжимается от этого сочетания, словно одним глазком в прошлое взглянул.
Света стояла, в тусклом свете предбанника, уже свеженькая, зарумянившаяся, с влажными волосами. Она уже успела накинуть халатик, который лип к влажной коже, и обрисовывал все изгибы её фигуры. Она обернулась на шум, когда я вошёл, и тут же разулыбалась, увидев меня.
— Потерял меня? — промурлыкала она, когда я шагнул к ней, и уже по обыкновению, заключив её в объятия, втянул её аромат.
Надо ли говорить, что у меня тут же встал.
— Чего сбежала? — прохрипел мой голос, и я прошёлся губами по её шее, ловя приятную дрожь её тела.