Никак иначе
Шрифт:
— Мам, ты так говоришь, словно я тут решаю, быть нам вместе или нет, — усмехаюсь я, и тушу давно истлевшую сигарету. — Поверь мне, всё уже давно решено, — вздыхаю я, — я без неё не проживу… не смогу.
— И не надо, Кирилл, — кивает мама, — у вас такая семья хорошая. И нам с отцом радостно, что нашел ты, наконец, своё место в жизни.
Я продолжаю улыбаться. Да моё место рядом с зеленоглазой, а её со мной. Если бы родители только знали, как я чуть всё это не потерял, но чего уже об этом.
Мы ещё немного сидим в тишине, каждый
Возвращаются отец с Андреем, и мы все вместе идём в дом и расходимся по комнатам.
В неровном свете луны, в нашей комнате, вижу как на краю, спиной ко мне, укрытая по пояс, лежит зеленоглазая.
Интересно, спит?
Я быстро раздеваюсь, и забираюсь под покрывало, подтягиваю её к себе, и, обняв за плечи, утыкаюсь носом в волосы. Дышу, слушаю её ровное дыхание, чувствую тепло её расслабленного тела, и меня отпускает. По большому счёту мне всё равно, будет ли она мне официальной женой, или нет. Между нами итак всё предельно ясно. Но если она так живо реагирует на это, то возможно ей не всё равно, и мне стоит это исправить. Но сперва я решаю не давить на неё, пусть сама созреет.
И согретый теплом её тела, успокоенный, я засыпаю, сжимая в руках самое дорогое.
3.
Под утро будит телефон. А ещё нет шести. За ночь мы с зеленоглазой переплелись, и теперь совершенно неохота было выпутываться из её рук, но телефон настойчиво пищал, и выхода не было.
Света поморщилась, и печально вздохнула, когда я, наконец, отлип от неё, но не проснулась.
Звонил Саня, оставленный за главного. А это значит, что-то требует моего вмешательства.
Я принимаю вызов, но тут же осаживаю бодрый голос друга, говоря, что все ещё спят, и мне нужно время, чтобы хотя бы кофе сварить. Саня шлёт меня куда подальше, игнорируя мой рык.
Так начинается день. Меня имеют, причем на сухую. Заваливают делами по самое горло, и когда просыпаются мои домочадцы, я бодр и не особо свеж. Во мне болтается три чашки кофе, и когда мама ставит передо мной тарелку с блинами, я благодарно мычу ей в ответ, тут же накинувшись на еду.
— Придётся смотаться на пару дней домой, — говорю я, закончив разговор.
Света тут же бросает на меня тревожный взгляд. Батя недовольно поджимает губы, а мама грустно вздыхает. И только пацаны, не особо реагируют на это заявление, продолжая поглощать блины.
— Кирилл, всё так серьёзно? — спрашивает зеленоглазая, с какой-то затаённой надеждой, что я смогу, решить все проблемы отсюда, и уезжать не придётся.
— Да, серьёзно, — не оправдываю её ожидания, — Аня уже взяла мне билеты на вечерний рейс.
Она как всегда при упоминании моей помощницы морщится. Хотя вот Анька, при всей своей безупречной внешности, меня вообще не интересовала. Я, может быть, и позволил бы себе большего, ещё до Светы, но, во-первых, она просто виртуозно справляется со своей работой, и потерять специалиста такого уровня, после обычного траха, не очень бы хотелось.
Во-вторых, Аня сразу же обозначила
Но Света упорно не могла перестать ревновать меня к ней. Наверное, это чисто женская натура, сравнивать себя, и находить недостатки, чтобы потом заниматься самобичеванием.
— Двое суток, — встаю из-за стола, и ставлю пустую тарелку в мойку, — если успею решить всё вовремя, то приеду раньше.
Там и вправду не так всё серьёзно, но решить это всё нужно мне, и тут ничего не сделаешь. Нужно наращивать капитал, слишком дорог мне стал развод с Жанной, поэтому упускать возможность подзаработать я не могу.
— Собраться поможешь, — обращаюсь к Свете, оборачиваясь к столу, где все сидят, словно на поминках.
— Ну, хватит киснуть, — прикрикиваю на них, — пару дней, это не так уж и много.
Света встаёт из-за стола. Родители тяжело вздыхают, и теперь даже мальчишки поутихли, особенно болтавший без умолку Ромка.
Детский сад, ей богу. Я злюсь, сам не знаю на что.
На то, что близкие люди не хотят со мной расставаться?
Было бы мне легче, если бы они обрадовались?
Нет, но это тоже перебор.
Мы заходим в комнату, и зеленоглазая вдруг кидается и обнимает меня со спины, прижимается.
— Кирилл, это из-за меня да? Ты хочешь уехать из-за меня? Я погорячилась вчера. Ведь мне, по сути, не важно, как ты сделаешь мне предложение. И свадьбы мне не нужно. Какая мне свадьба, разве я похожа на невесту…
Я резко разворачиваюсь, и закрываю её рот ладонью, дабы пресечь поток этого бреда.
— Во-первых, это не из-за тебя, мне действительно, нужно решить кое-какие дела, — чеканю, глядя в эти ахуительные глаза, сука ничего красивее не видел. Зелёные, словно листва молодая, с золотыми и карими точками, точно лучи солнца пробивается сквозь эту листву. И веснушки на носике, повыступали, и она такая забавная и стала ещё красивее, с загорелой кожей, и выгоревшими на солнце волосами. И аромат этот, свежий и сладкий, исходящий от её кожи. Всё ночь дышал им, а все равно мало.
— Во-вторых, ты права, ты достойна красивого предложения, самого лучшего, — говорю и слышу свой просаженный голос, потому что завожусь, от её близости, и от сверкающих глаз.
— В-третьих, ты будешь самой охренненой невестой, и свадьба будет, слышишь, — я заменяю ладонь губами, и она податливо подставляет мне свои. И я впиваюсь в них, чтобы ощутить её вкус, вкус моей персональной наркоты, моей дозы. Ведёт так, что на мгновение выпадаю из этой реальности.
По мышцам бежит дрожь, и руки сами сжимают её, тупо на инстинктах, вжимают в себя, присваивают.