Никаких принцесс
Шрифт:
– Вейл, пожалуйста, можешь называть его по имени?
– прошу я вместо ответа.
– Могу, - кивает Вейл.
– Только не хочу.
– Но я тебя прошу...
– Только если красивая принцесса просит!
– смеётся принц Ниммерии.
– Виола, ты слишком к нему добра.
– А вот это не твоё дело, - грубо получается, но Вейл спокойно пропускает это мимо ушей.
Над Туаном он откровенно издевается. Под девизом «мой дом - мои правила» Вейл требует, чтобы Туан вообще не попадался ему на глаза, желательно нарядился лакеем и - раз уж едет с нами в школу - сидел вместе с кучером. Причём требует так, что спорить с ним невозможно. Туан, конечно мог бы попытаться - заставил бы меня утроить истерику, например. Но он, видимо, решает, что легче промолчать и подчиниться. А я лично палец о палец не ударяю, чтобы ему помочь. Вот ещё, после вчерашнего! После Томми!
Для Вейла всё это незначительный эпизод, о котором даже думать не стоит. Куда больше усилий он тратит, чтобы изящно помочь мне сесть в карету, а потом болтает всю дорогу, словно мы лучшие друзья. Только чуть позже, уже на территории школы словно между прочим просит:
– Виола, контролируй, пожалуйста, свой флер. Или здесь скоро будет очень людно.
С трудом я вспоминаю, как «закрываться». Мама же рассказывала...
– Спасибо, - кивает Вейл минут пять спустя. Помогает мне выйти из кареты, бросает удивлённый взгляд на подбежавшего Туана и, рассыпаясь в комплиментах, ведёт меня к главному зданию. Туан плетётся сзади.
– Ты точно не хочешь его отослать?
– интересуется Вейл.
– О, это, наверное, традиция, да? Спутник должен всегда быть рядом. Ну что ж...
Как ему удаётся одним взглядом смешивать Туана с грязью? Я в восхищении! Хочу уметь так же!
Сказать, что на нас не смотрят проходящие мимо ученики... И потом, в классе... Да, это значит, не сказать ничего! На нас просто беззастенчиво глазеют, особенно когда Вейл усаживает меня за свободную парту рядом со своей, а Туана приказным тоном отправляет на «галёрку». Самое забавное, Туан слушается. А я, кажется, вошла в коллекцию Вейла. Что ж, если эту цену надо заплатить, чтобы отделаться от Туана... Ну ладно, пока потерплю. Тем более Вейл просто не даёт мне опомниться. Он умудряется улыбаться и мне, и остальным одноклассникам, и говорить мне комплименты, и рассказывать остальным, что провёл со мной ночь... Что?!
– Но, Виола, разве не так?
– искренне удивляется Вейл, а Туан за последней партой откидывается на спинку кресла и болезненно морщится.
Я оглядываю столпившихся вокруг наших парт парней, удивлённо моргаю и отодвигаюсь вместе с креслом насколько возможно дальше.
– Мы играли в шахматы!
– Ну конечно, Виола, - многозначительно усмехается Вейл, переглядываюсь с одноклассниками.
– И ты выиграла.
– Да ты!..
Ничего я не успеваю: в класс заходит мастер Хэвишем и приказывает всем успокоиться и занять свои места. Кто-то тихо напоминает, что урок ещё не начался: часы не пробили. Но мастеру до этого дела нет. Он разве что мне улыбается, желает доброго утра, с трудом отводит взгляд и начинает перекличку.
В этот момент в класс заходит Дамиан.
У меня почему-то ёкает сердце, кольцо на пальце ощутимо нагревается, а Вейл придвигается ближе и берёт меня за руку, картинно её целуя. Я выдёргиваю руку, испуганно смотрю на Дамиана - ох, сейчас начнётся!.. Но тот, даже не взглянув на меня, спокойно желает доброго утра мастеру Хэвишему, замирает на мгновение на пороге, хмурится. И, снова улыбаясь - странной, какой-то не своей улыбкой - проходит к пустующему месту Ромиона в первом ряду.
По классу проносится недоумённый гул.
– Вы опоздали, - недовольно замечает мастер Хэвишем.
– Неужели?
– улыбается Дамиан, и в унисон его словам раздаётся бой часов.
Мастер Хэвишем делает пометку в журнале.
– Эй, бастард, - шипит кто-то с задних парт, - ты забыл своё место?
Дамиан лениво оборачивается и, продолжая улыбаться, спокойно отвечает:
– Ну что ты, Дерек. На самом деле, я его только сейчас вспомнил.
В классе наступает удивлённая тишина, только мастер Хэвишем усмехается чему-то своему. И начинает, наконец, урок.
...Идёт двадцатая минута - я слежу за часами, потому что скука смертная. Вейл переписывается записочками с девчонками, бросает бумажными шариками в парней... В общем, ведёт себя как ребёнок. Туан слушает. Заинтересованно. Реально слушает бубнёж Хэвишема.
И тут вызывают к доске - флэшбэк, что ли, какой-то вроде «напомните, пожалуйста, что мы проходили год назад» - какого-то принца-очкарика (ага, и такие бывают). Он вылитый Гарри Поттер в первом фильме, такой же маленький и забитый. Выходит, на ступеньках к возвышению у доски, то есть, зеркала, спотыкается... Что характерно, никто ему не свистит, бумажками не бросает и вообще никак его выход не комментирует. Точно принц.
Мастер Хэвишем берёт себе тайм-аут: идёт за учительский стол, открывает журнал и начинает что-то писать, не слушая очкарика. А тот испуганно смотрит в зеркало, трясущейся рукой достаёт тихонечко шпаргалку (ему, наверное, кажется, что незаметно) и начинает по ней читать. Зеркало послушно показывает карты, чьи-то портреты, столбики дат...
Вейл случайно ловит мой удивлённый взгляд и придвигается ещё ближе.
– Не обращай внимания, это Кони, пятый сын короля Даниэтта. Он медленный.
– А читает вроде быстро.
– Да нет, запоминает медленно, соображает тоже медленно. И видишь, как трясётся? Очень боится выступать перед публикой. Королём ему точно не быть, к тому же, отец у него просто зверь... Кстати, в прямом смысле, ну, ты знаешь, - и усмехается.
– Так что после каждой двойки или провинности он прикатывает сюда и устраивает маленькому Кони экзекуцию. Зрелище неприятное, поэтому заканчивай так смотреть, а то - видишь?
– Хэвишем на тебя поглядывает. Заметит у Кони шпору, отправит его в карцер. Потом король-зверь примчится... Поняла?
– Угу, - я опускаю взгляд.
– Мы давным-давно все договорились его не сдавать.., - конец фразы перебивает Дамиан:
– Мастер Хэвишем, у принца Кони шпаргалка. Мне казалось, это запрещено.
Если на последнюю реплику Дамиана в ответ стояла тишина, то сейчас это просто... напряжение и осуждение плюс тишина. Их, кажется, даже пощупать можно.
Кони у доски вздрагивает и роняет шпаргалку. Она красиво падает, подхватываемая лёгким ветерком из открытого окна... Прямо на стол мастеру Хэвишему.