Никита Добрынич
Шрифт:
— Они мерзнут лишний день. Завтра болтовня продолжится, принципиальное согласие бояре из нас выбили, теперь князь заставит их додавить нас. Они будут мерзнуть еще день, — засмеялся Валера.
— Это повысит наши шансы победить с одного процента до двух, — усмехнулся Мышкин.
— Нет. Князь сам начнет переговоры. Что пишет Олег? — неожиданно трезвым голосом спросил Коробов.
— Это Вы к чему спросили? — вопросом на вопрос ответил Мышкин.
— Я думаю, что князь взял с собой лучшие войска.
— Логично. Олег невысокого мнения об оставшихся в Карачеве трех тысячах княжеских войск. Но потрепали они его здорово. По сведениям недельной давности, у Олега осталось чуть больше двухсот человек. Против двух тысяч княжеских мародеров.
— Маловато он их выбил! — удивился Валера.
— Учитывая, что больше трехсот дезертировало, совсем мало. Они засели в городских стенах. Им легче, чем князю в походе.
— Сейчас их там еще меньше. И князю это известно. Если мы прорвемся, сквозь пехоту князя, и достигнем Карачева, мы застанем там меньше полутора тысяч. У Олега двести, князю можно намекнуть, что гораздо больше. Нас семьсот. Надо сделать так, чтобы князь понял, что мы их растопчем, перебьем всех, — заявил Коробов.
— С пятью сотнями новобранцев? Прорваться никаких шансов, — усомнился Мышкин.
— Князь об этом не знает!
— Завтра, максимум послезавтра, узнает.
— Завтра ему надоест ждать. Он сам приедет на переговоры, а мы начнем его пугать.
— Он сразу задаст себе вопрос, почему мы этот план не осуществляем, — не согласился Мышкин.
— А мы не знаем обстановку в Карачеве, поэтому сдаемся на почетных условиях. Но если нас вынудят, будем прорываться к Олегу, и уходить вместе с ним.
— В Рыльск? — предложил Мышкин.
— Сожжем Рыльск в отместку за Карачев, — подхватил Коробов младший.
Утром войска опять выстроились друг против друга. И опять Коробов завел свои нескончаемые разговоры с боярами князя. Мышкину еще вчера надоело слушать его пустословие, и он попросил поехать, вместо себя, Валентина. Никто из Коробовых не увидел, как из города к Мышкину прискакал всадник. Ни Валентин, ни Валерий, ни, тем более, Коробов старший, не заметили, что Иннокентий Петрович машет им рукой. Но все услышали сигнал к атаке. Бояре раскрыли рот от удивления. Мимо них, на огромной скорости, проносились сотни кавалеристов. Штабс-капитан во главе остатка отряда тяжелой кавалерии шел в атаку на нестройные ряды княжеской пехоты. Дружинники, лишенные коней, оставались грозной силой, может быть еще более стойкими в обороне, чем прежде, убегать пехоте от кавалерии было смертельно опасно.
Князь еще ночью направил в Мценск бояр со всем наличным серебром и золотом. Ранним утром он получил ответ, город выступит на его стороне, выделит две сотни всадников. Те ударят разбойникам в спину. Князю нужно было подождать до полудня, потянуть время. Сегодня в полдень с карачевским войском будет покончено. Переговоры шли успешно: бояре тянули время. Князь не стал отдавать приказ о боевом построении войска, чтобы не вызвать подозрений у разбойников. Все шло хорошо, до определенного момента.
Подлые людишки! Без малейшего понятия о чести. Не знающие, что такое верность своему слову. Карачевская конница набирала скорость для атаки. Целью её служил сам князь. Усталые, измученные, больные дружинники не готовы к обороне, они могут не выдержать чудовищный удар карачевских волков. Князь был вынужден, вместо управления полками, заняться своим отходом в безопасное место. Это было первостепенной задачей, смерть, или плен князя делали дальнейшую борьбу бессмысленной.
Мышкин положил в первой, и единственной, атаке почти половину своего войска.
Неготовность княжеских полков к стремительной атаке, долгое бездействие тех, кто не подвергся атаке, непонятная растерянность и отход лучшего, элитного отряда, все это вместе помогло карачевцам опрокинуть врага. Сквозь дыру в обороне прорвались ополченцы и интенданты. Четыре сотни карачевцев уходили домой, в пустой, сгоревший город. Коробовы захватили в плен бояр, участников переговоров, и везли с собой. Мышкин, наконец, нашел их в неразберихе бегства.
— Что случилось? — недовольно спросил его Владимир Александрович.
— Спасибо родственникам Вашего Валентина! Предупредили! Князь купил Мценск. Нам должны были ударить в спину, — сказал Мышкин, и, неожиданно, грязно выругался.
— Очень неплохо! — засмеялся Валентин.
— Мне тоже понравилось! — поддержал сына Коробов, — никогда не слышал от Иннокентия Петровича такого.
— Хватит веселиться. Это полный разгром. У нас чуть больше полусотни боеспособного состава. На ночевке сбежит половина наемников, уйдет, не дожидаясь оплаты. Потери очень большие. За ними побегут «добровольцы». В Карачев мы приведем полторы сотни кавалерии. И полсотни интендантов, у них дисциплина на высоте.
— Я сегодня же подниму всем зарплату. Никто не побежит, — задергался Валентин.
— Попробуй. Но мне не верится. В любом случае это поражение. Мы потеряли старые кадры. Враг захватил нашу базу. Деньги истрачены впустую. Полтора года потеряны.
— Мы нажили здесь кучу врагов, — добавил Владимир Александрович.
Через полчаса они встретили три сотни кавалеристов. Олег и Никита вели свой отряд неторопливо, уничтожая отставших ряжских воинов.