Николай Александрович Невский
Шрифт:
Обнаружив случайно адрес Ямагути, Невский без промедления посылает ему письмо. Шутка ли, встретить в Японии однокашника!
Ямагути, как уже было сказано, занимался и этнографией. Невский был рад случаю обменяться с ним новостями и, быть может, рассчитывал на содействие своей работе. Невский писал Ямагути:
«Почти с самого своего приезда в Японию занимался и занимаюсь изучением японского фольклора и всевозможных обычаев (и суеверий), главным образом религиозных или связанных с историей семьи… Если собрали какие-нибудь данные относительно суеверий и обычаев, пожалуйста, поделитесь со мной, буду весьма и весьма обязан. Я лично сейчас собираю материалы по исследованию одного в высшей степени интересного бога — Осирасама, представляющего специфическую черту народных верований Северной Японии (префектур Мия-
Гй, Фукусйма, Ямагйта, Иватэ, Акита И Аоморй). К июлю этого года (1920-го. — Л. Г., Е. К.) собираюсь привести материалы в порядок и издать их на японском языке».
Невский уже неплохо владел японским языком, но все же нуждался в помощнике, который правил бы его рукописи и приводил в порядок собранные материалы. Такого помощника он обрел в лице Мантани Исо, с которой познакомился однажды в доме преподавателя немецкого языка. Исо в то время было девятнадцать. Молодые люди полюбили друг друга.
Исо росла в многодетной семье. Кроме нее у супругов Мантани было пятеро детей — четыре девочки и мальчик. По долгу старшей Исо была помощницей родителям в воспитании малышей. Детство Исо прошло в ее родной деревне Ирика уезда Сякотан, что по-айнски означает «Солнечный поселок». После окончания школы девушка три года прослужила телефонисткой, а затем переехала в Отару. Она увлекалась литературой и сама сочиняла танка, которые время от времени печатались в журнале «Арараги» и в местной газете «Отару сим-бун».
Любовь Мантани преодолела существовавшее тогда в Японии предубеждение против «Красной страны», выходцем из которой был Невский.
В 1922 году Невский переехал в Осака, а Исо вернулась в отчий дом. Но вскоре и она, получив письмо от Невского, в котором он просил ее приехать к нему, перебралась в Осака. Официально их брак был зарегистрирован 12 июня 1929 года в советском генконсульстве в Кобэ.
Встреча Николая Невского с богом Осира была предопределена. Бог поджидал его в небогатых деревенских храмах префектур Иватэ и Акита, Ямагата и Аомори, фукусйма и Мияги. Бог напоминал о себе устами сказителей и шаманов, он таился в читальных залах токийских библиотек на страницах этнографических журналов. Но бог был хитер и изворотлив, обычное его имя было Осирасама, а он скрывался еще под множеством имен: Окунаисама, Осиммэсама, Осинасама, Оирасама и даже Итакаботокэ. Ему были свойственны разные об
личья — у него могла быть лошадиная, птичья или лисья голова. Иногда голова вовсе скрывалась под ворохом цветных лоскутков, иногда она была круглой и лысой, как бильярдный шар. Осира был не одинок, он существовал всегда в виде парного божества — мужчины и женщины. Тела их были сделаны из веток тутового дерева длиной не более полуметра. Осира обитал не только в храмах, ему оказывали гостеприимство в тех деревенских домах, где из поколения в поколение почитали таинственное божество.
«В старину был один большой крестьянский дом. В этом доме росла единственная дочь и был гнедой жеребенок. Когда девушке исполнилось 16 лет, она вступила в странные отношения с лошадью. Узнав про это, отец очень рассердился, глубокой ночью увел жеребенка в горы и там сжег живьем.
Не видя лошади, девушка стала ее повсюду искать и наконец дошла до места сожжения. Вдруг облако окутало девушку, и она вознеслась на небо. Там они с жеребенком стали мужем и женой. Вскоре девушка спустила с небес своим родителям множество насекомых. Но таких насекомых до сих пор в Поднебесной не видели, поэтому из окрестных деревень каждый день толпами являлись любопытные. Никто не знал, чем кормить этих насекомых. Стали ломать голову, что делать. И вот однажды один старик пришел с клюкой. Насекомые прямо вцепились в эту палку. А клюка была сделана из тутового дерева. Решили, что насекомые едят тутовое дерево, и стали их кормить.
С тех пор и пошли шелковичные черви. И чтобы не забыть об этом, стали делать из тутового дерева богов и чествовать их».
Так легенда объясняла сходство головки шелкопряда с головой лошади. Теперь понятно, почему Осира связывают с шелководством, и ясно также, почему иероглиф, служащий для обозначения шелкопряда, состоит из элементов «небо» и «насекомое».
В другом варианте легенды изменялось место действия, в события вовлекалась богиня Каннон.
«Это было в то время, когда на месте Токио лежала равнина Мусаси, поросшая травой. В одной деревне там жил самурай. Он жил в достатке, но не было у них с Женой ребеночка. Вот он отправился в Асакуса к Кан
нонсама и молил ее. Вечером 21-го дня Каннонсама явилась ему. С этого времени жена забеременела и в конце концов родила прекрасную, как принцесса, девочку. Они стали воспитывать девочку как дарованную им Каннонсама.
Когда девочке исполнилось 13 лет, родители поручили ей ходить за жеребенком, пока ей не исполнилось 16. Когда ей стукнуло 16, жеребенок и стебля травы не брал иначе как из ее рук. А вскоре девушка вступила с жеребенком в странные отношения. Узнавши это, отец очень рассердился. Ночью тайно увел он жеребенка в горы, там убил его, а шкуру ободрал и принес домой. И вот однажды вечером девушка в эту шкуру обернулась и вознеслась на небо. Во сне она явилась отцу и сказала: „Посади в саду тутовое дерево. Когда ты это сделаешь, я тебе в подарок спущу насекомых. Заботьтесь об этих насекомых, думая обо мне". И как она сказала, множество белых насекомых спустилось. Чтобы не забыть девушку и все это, делают из веток тутового дерева два синтай („тело бога". — Л. Г., Е. К.). Один— Осирасама, девушка, второй — Оконаисама, жеребенок. Их в крестьянских домах почитают».
Невский заинтригован, на множество вопросов не находит ответов. Он прилежно штудирует работы японских коллег. Безусловно содержательными ему показались статьи Ино Каку «О боге Осира, почитаемом в разных провинциях Осю», Минаката Кумакусу «О боге с лошадиной головой» и Сасаки Сигэру «В дополнение к „Тоно моногатари"». Но японская этнография делала свои первые шаги, и почти все, что сообщали японцы, было в общих чертах известно Невскому. Так, Ино ёси-нори писал: «Имеется так называемый Осираками; что это за бог — неизвестно. Из тутового дерева вырезают двух богов, мужчину и женщину. Во время моления верующих приносят этих деревянных божков и заставляют молящихся подать лоскуток бумажной материи (момэн), которым обертывают синтай. И когда, держа синтай в обеих руках, произносят заклинания, этот бог через ми-ко (храмовых жриц. — Л. Г., Е. К.) вещает о счастье или несчастье, и всегда сбывается, как говорят».
С переездом в тихий, провинциальный Отару у Н. А. Невского появилась уйма времени для занятий. Но кск ему не хватало книг и журналов! И в Токио одно
за другим уходят письма, адресованные верному другу Накаяма Таро с просьбой прислать некоторые номера «Дзинруйгаку дзасси», «из тех, которые, как Вы знаете, я перед тем, как отправиться сюда, оставил в Токио». Накаяма выполняет и более сложные поручения — переписывает из указанных Невским статей все, что касается Осира, уточняет наличие подобных сведений в других сочинениях. Накаяма и сам никогда не задерживается с отправкой литературы, и торопит книжный магазин «Марудзэн», где Невский заказывает книги. Накаяма понятно нетерпение исследователя, лишенного возможности посещать библиотеки, общаться с коллегами. Серьезный ученый, Накаяма понимал и значение Невского для японской науки.