Никому не отдам
Шрифт:
Потерявший дар речи Саймон мог только хлопать глазами.
– Сразу видно - столичная штучка. У нас таких привилегий отродясь не бывало. Удобства на этаже. Холодильник один на три номера. Стоит посреди коридора. Желаешь "люкс" - поезжай в областной центр. Вот там тебе будет и ванна с холодильником и кофий со сливками. Попроси вон Ефимыча, он тебя отвезет на своей колымаге. К утру доедете. Ну ладно. Некогда мне тут с тобой. Там по телеку футбол кажут.
Исполняющий обязанности сторожа отбыл восвояси, даже не попрощавшись, а Саймон растерянно обернулся.
Мужик в машине трясся от беззвучного хохота,
– Иди сюда, студент, - отсмеявшись пригласил он, - нравишься ты мне. Так и быть, у меня заночуешь. "Люкс" я тебе тоже предложить не смогу, но дом у меня просторный. Места хватит.
Через пять минут они выехали из городка и дедок, всё ещё смешливо косясь на него, свернул на лесную дорогу.
Пока ехали до дома, познакомились. Деда звали Дмитрием Ефимовичем, но он попросил называть его просто Ефимыч. Жил он здесь с самого рождения и работал лесником.
Саймон назвал себя... Лесник, подивившись необычному имени, спросил откуда он родом.
– Из Шотландии. Я приехал на здешние раскопки.
– Иностранец?
– удивился он.
– А по-нашему ладно гутаришь. На раскопки значит, ну-ну. Приехали, - сообщил он, въезжая в открытые ворота.
– Вот и моя хата.
"Хатой" Ефимыча оказался крепкий рубленый дом с резными наличниками и высоким крыльцом.
Это было весьма необычно. Готовясь к походу сюда, Саймон тщательно изучил местность, историю и обычаи здешнего народа. В южных широтах России рубленые дома были редкостью.
К тому же, дом лесника находился рядом с "Ангелиной". Саймон чувствовал силу источника.
"Может дед и есть Хранитель, - подумал он.
– Хотя нет. Для Хранителя он слишком стар. Должен быть кто-то ещё".
– Что встал как не родной, - спросил между тем дед замершего рядом с машиной Саймона.
– Пошли в дом. Ужинать будем, - и первый прошёл к крыльцу.
Пока дед собирал нехитрый ужин, Саймон скромно сидел на табуретке у стола, застеленного пестрой скатертью и разглядывал большущий пузатый самовар. Он читал про эту штуку, но воочию видел впервые, как впрочем и расшитые оконные занавески. Узор на них был необычным, очень красивым и что немаловажно в его мотивы был вплетен небольшой холмик. Отчего он пришёл к выводу, что Ефимыч всё-таки имел какое-то отношение к Источнику. Хотя, учитывая, что дед был стражем леса, ничего нельзя было сказать наверняка.
Ефимыч поставил на стол сковороду с одуряюще вкусно пахнувшей жареной картошкой, миску с помидорами и огурчиками с собственной грядки, целую тарелку порезанного крупными кусками мяса, ковригу домашнего хлеба и выставил запотевшую бутылку с прозрачной жидкостью.
"Водка пшеничная" прочитал Саймон на этикетке и вопросительно посмотрел на лесника.
– Что, никогда водку не пробовал?
Саймон в ответ лишь застенчиво улыбнулся.
– Ну да, ты же у нас заграничный фраер. Ничего сейчас попробуешь. Шикарная штука, скажу я тебе. Получше вашего пойла. Если с умом пить, конечно. А виски я вашенское пил, да. Дочка как-то привозила. Херня на мой взгляд. Наш самогон получше будет, - с этими словами дед открутил крышечку и разлил водку по большим граненым стопкам.
– Давай что ли, Саймон, за знакомство, - не дождавшись ответа, он первым опрокинул стаканчик.
– За знакомство, Ефимыч, - Саймон последовал
Огненная жидкость прокатилась по пищеводу и обожгла желудок. Сай закашлялся.
– Ничего, милок, сейчас все пройдет, - лесник постучал его по спине.
– Это просто с непривычки. На вот, закуси огурчиком.
В общем и целом ужин прошёл прекрасно. Где-то на третьей стопке у Саймона закружилась голова и появилась непривычная лёгкость не только в теле, но и в мыслях. К концу бутылки они уже стали лучшими друзьями, но выяснить что- либо на предмет причастности Ефимыча к источнику ему так и не удалось. Стоило Саймону в разговоре хоть как-то намекнуть на некий холмик во вверенном лесу, как дедок тут же переводил беседу на другую тему. Единственное, что удалось узнать - у него была дочь, но трагически погибла, хорошо хоть внучку ему оставила. "Дьяволёнок мой" приговаривал страж, вытирая слезу.
Провожая осоловевшего Саймона на чердак, лесник намекнул ему, что с внучкой он познакомится в ближайшее время и посоветовал не связываться.
– Не девка, а леший в юбке, - бормотал он, укладывая гостя на покрытое старенькой простыней свежескошенное сено и накрывая сверху одеялом.
Саймон хотел спросить что-то ещё, но под воздействием выпитого и новых впечатлений провалился в сон...
Утром Саймон проснулся едва заслышав шум со двора. Покинув благоухавшее травами ложе, он ощутил, как последствия вчерашнего возлияния не самым приятным образом отозвались во всем теле. Саймон отругал себя за несдержанность и, призывая магию, очистился от ноющей ломоты.
Ефимыч встретил его у колодца, одобрительно прищелкивая языком:
– Крепкий ты парень, как погляжу, я-то грешным делом опасался, что до обеда не проспишься. Накась, держи, - он протянул ему ведро со студеной колодезной водой, - смой пока дрёму, я скоренько нам завтрак соображу.
Накормив его до отвала свежим деревенским творогом со сметаной, дед налил парного молока и предложил подвезти до перекрестка, откуда к раскопкам вела ровная тропа, всего-то с километр длиной.
– Я бы и сам тебя отвез, студент, - тяжко вздохнул он, - мне там тоже навестить человечка надобно, но никак, губернатор, будь он неладен, с самого утра звонил, срочно требовал.
Саймон заверил лесника, мол, сам доберется прекрасно, и вообще у него нет никаких слов, чтобы отблагодарить его за проявленную доброту. Разве что... он достал из рюкзака тяжелый кошелек, врученный ему Дэймондом. Но тут же поспешно убрал, заметив, как негодующе сверкнул глазами из-под кустистых бровей Ефимыч.
– Ты чего ж, парень, обижаешь? Думаешь, раз у меня колымага старая, так мне денег не хватает? Да у меня вона в сарайчике джип стоит новехонький, дочкин подарок. Берегу его, как память, - дед нахмурился, уставившись в кружку с молоком.
От суровой отповеди Саймон чуть не сгорел со стыда и так виновато посмотрел на лесника, что тот рассмеялся.
– Ладно, студент, все путем. А деньги ты лучше прибереги, будет ещё на кого потратиться.
К месту раскопок Саймон добирался с удовольствием. Почти не глядя под ноги, прикрыв глаза, он брел по узенькой тропке, пропуская через себя любимую магию леса. Она здесь была немного иной - дикой, но мгновенно признав в нем хозяина, так и льнула к нему, вселяя в душу покой, придавая силы.