Никому о нас не говори
Шрифт:
— Да, мам, — я вздыхаю и уже сама кошусь на Тима.
А его лицо сейчас треснет от того, насколько он широко растянул губы в улыбке. Кажется, кто-то прекрасно расслышал наш разговор.
— Вот и славно. Наберу тебя позже. Мне нужно идти. Кстати, может чего приготовишь вкусного? — тараторит мама в трубку.
Но я уже слушаю вполуха, ведь Тим, не переставая улыбаться, разворачивает машину… И этот разворот совсем не в сторону моего дома.
—
Хочется стукнуться лбом обо что-нибудь твёрдое, чтобы себя немного образумить. Где моя совесть? Меня собираются отчислить, я же опять тайком смываюсь из дома…
***
— Ты здесь прибрался? — я удивлённо оглядываюсь по сторонам, когда переступаю порог веранды.
А Тим уже обнимает меня сзади.
— Ну так... — со смехом бормочет он мне в затылок.
Вообще-то, до этого момента меня немного мучил стыд. У меня большие проблемы. Наверно, правильным было бы сейчас метаться из угла в угол и пытаться что-то решить, а не сбегать в забытую богом деревушку.
Но стоит только Тиму обнять меня, как чувство тепла и безопасности накрывает меня с головой. Я выдыхаю. Всё неприятное остаётся там, за дверью, в апрельском вечере. Но не здесь. Я не хочу нести в это место проблемы. Хотя бы на эти мгновения, пока Тим ластится ко мне как котяра.
А на веранде действительно прибрано. На кухонном столе посередине сложены упаковки с лапшой быстрого приготовления, нигде нет и соринки, плед с русалочкой аккуратно расстелен на разложенном диване. Мне кажется, или даже полы стали чище?
Но больше всего моё внимание привлекает спинка стула. Через неё перекинута стопка вещей. Я замечаю свисающие серые рукава незнакомой кофты и несколько цветных футболок.
Хмурю лоб. Что-то я не припомню такого в гардеробе Тима.
— А чьи это вещи? — указываю на стул подбородком.
— Мои, — выдыхает мне в волосы Тим.
— Ты всё-таки устроил шопинг?
— Это мои старые вещи. Ну как старые… Джинсы куплены несколько месяцев назад, а та серая толстовка буквально за пару дней до нашего знакомства.
В моей голове будто щёлкает. До меня вдруг доходит. Я округляю глаза и резко оборачиваюсь к Тимуру лицом.
— Ты был дома?
— Был, — подтверждает он уверенным кивком.
Мои глаза округляются ещё сильнее.
— И ничего мне не сказал!
— Да и говорить здесь не о чём, — Тим закрывает глаза, вздыхает и снова обнимает меня. — Пришёл. Поскандалил. Ушёл.
— Тим… — я с укором качаю головой и выставляю вперёд ладони, упираясь ими в его каменную грудь.
Нет уж. Никакой
— Разговора о моём папашке не будет. Не сегодня и не сейчас, — заявляет Тимур безапелляционно.
А я недовольна. Такие недомолвки меня беспокоят. Тим был дома и даже не заикнулся! Это обидно… Но не буду же я щипцами вытягивать из него про эту поездку.
— Эй, ну расслабляйся, — Тим успокаивающе фыркает мне в ухо, а я морщусь от щекотки. — Может, чаю? Только надо в магазин сгонять. Все печеньки я съел.
— Троглодит, — бурчу в ответ. И всё же не могу не улыбнуться и не обхватить Тима за талию.
— Я просто голодный. И не только до еды… — А его руки уже ныряют мне под кофту и поглаживают мою спину.
Прикосновения горячих пальцев к голой коже заставляют меня вздрогнуть от сладкого спазма внизу живота. Я понимаю, на что намекают эти узоры, выписываемые пальцами Тима вдоль позвоночника.
— Ти-и-и-им… — шепчу я ему в шею и краснею.
— М-м…
— Ты прямо сейчас хочешь… Ну…
Глупый вопрос. Знаю. Конечно, он хочет… Да и моё тело замерло в трепетном ожидании. Но только от одной мысли, что мне придётся раздеться при дневном свете, обдаёт холодом. Я не надевала красивое бельё. У меня на трусах, вообще-то, нарисован Микки Маус. И под толстовкой спортивный топ. Это какой-то позор. Я же не знала, что окажусь сегодня здесь…
— Заняться сексом? Да, — Тимур вызывающе усмехается и льнёт уже всем телом. Он прижимается ко мне бёдрами и каменным стояком.
— А может, всё же сначала в магазин?
Только Тим меня не слушает. Он шумно вдыхает воздух у моего виска, крепче стискивает мою талию и целует в шею.
Я обмякаю. Ловлю губами воздух и сильнее цепляюсь руками за Тима. Боже. Как приятно… Хочу запрокинуть голову и открыть шею его губам, но в последнюю секунду сдерживаюсь. Слегка уворачиваюсь, и от Тимура это движение не ускользает.
— Так, — он тут же отстраняется и недоумевающе хмурится. — Ты закрываешься от меня. В чём дело?
А я не могу взглянуть на Тима. Горю от смущения до самых кончиков ушей и прячу взгляд, уставившись в татуировки на шее.
— Ни в чём. Просто скоро стемнеет. И удобнее будет… — мямлю я.
Несколько секунд Тим отмалчивается, а я напряжённо жду ответа.
— Ты стесняешься? — он задаёт вопрос прямо.
— Просто когда у нас всё это случилось, было темно, а сейчас… — я стыдливо морщусь и кусаю губы.