Никому о нас не говори
Шрифт:
— Просветова, ну ты и дура. Я ведь больше предлагать не стану.
— Не слушай её, — тихо произносит мне над ухом Тим.
Но я торможу. Если это закончится для меня плохо, то пусть это плохо начнётся именно так. Облизав сухие губы, я оборачиваюсь к Петровой, а ладони Тима на моих плечах сжимаются. Только ему нечего бояться…
— Я не встану перед тобой на колени. Ты просто избалованная дрянь, — пускай осипшим и неуверенным голосом, но всё-таки произношу это.
— Дрянь так дрянь, — Полина спокойно реагирует на мои слова. Без ухмылок и крика. — Жди приказа об
Сглотнув, я лишь киваю. Спасибо, что обошлось без драки. Но дышать вдруг становится как-то свободнее…
Хватка у меня на плечах ослабевает. Тим перестаёт удерживать меня. Мне даже мерещится, что он облегчённо выдыхает. Но мы не успеваем отвернуться от Петровой, как она опять подаёт голос:
— Горин! Почему она?
Полина теперь не сводит взгляда с Тимура. Он отвечает ей сразу же:
— Мне с ней хорошо, — жмёт плечами. Его ответ звучит как само собой разумеющееся.
А я с опаской кошусь на Петрову. Чёрт её знает, что в этой разукрашенной башке.
— А со мной что, было не хорошо? — Полина растерянно разводит руками и говорит с обидой: — Чего такого умеет делать она, чего не умею я? Сосёт что ли, лучше?
— Ты не только дрянь, но ещё и непробиваемая дура, — усмехается ей Тим.
И, пока побледневшая Полина глазеет на нас, Тим открывает мне пассажирскую дверь, жестом приглашая сесть.
Не спеша мы выезжаем с парковки, а Полина всё ещё стоит на месте. В зеркало бокового вида я смотрю, как к ней подходит её водитель, а она закуривает сигарету.
Испытала ли я облегчение оттого, что послала Петрову? Да.
Жаль, мою проблему это так и не решило.
***
Какое-то время я и Тим едем молча. Мы попали в самый час пик. Движение на дороге напряжённое: все так и норовят обогнать или подрезать. Да и сам Тимур ведёт машину нервно. Я чувствую это по тому, как иногда он резко тормозит и ругается матом.
В другой раз я бы уже отчитала его за спешку и невнимательность за рулём, но сейчас у самой мысли словно через решето пропущенные. Они рассеялись и никак не соберутся в кучу. Я застыла на сиденье и тупо смотрю на мелькающие мимо дома и витрины магазинов. А между моими коленями зажаты сцепленные в замок ладони.
И чем ближе мы подъезжаем к проспекту, что ведёт к моему дому, тем сильнее я страшусь встретиться с мамой. И пусть сейчас она ничего не знает, но это пока… А я даже не представляю, с чего начать разговор.
— Это конец… — шепчу я, смотря в одну точку куда-то на лобовом стекле. — Меня и вправду отчислят.
Мои
— Ты же не собиралась становиться перед ней на колени? — вдруг спрашивает Тим.
Я судорожно выдыхаю. Говорить об этом не хочется и неприятно, как и врать Тимуру.
— В какой-то момент я думала, что… — говорю хрипло, но Тим сразу перебивает:
— На меня посмотри.
Я нехотя отрываю взгляд от его татуированной ладони. Одной рукой Тим держит руль, второй ещё сильнее сжимает мои пальцы, но продолжает сосредоточенно смотреть вперёд, на дорогу.
— Оно того не стоит, — холодно, нет, даже грубо чеканит Тим. — Юридический факультет есть не только в нашей академии. Отнесёшь документы в другой вуз.
— А маме что я скажу?
— Правду: что Петрова тебя доставала, а ты дала ей сдачи.
Я закрываю глаза и упираюсь затылком в подголовник сиденья. Правду… Боюсь, моей маме никакая правда не придётся по вкусу…
Повисшее в салоне молчание нарушает звонок моего мобильного. Тим убирает свою ладонь, давая мне возможность дотянуться до рюкзака, который я просто бросила себе под ноги.
Я достаю из бокового кармана мобильный и сразу же напрягаюсь. На экране светится звонок от мамы. Обеспокоенно переглянувшись с Тимом, я отвечаю на вызов.
— Да, — от волнения мой голос садится.
Я быстро клацаю пальцем по качелям громкости, уменьшая звук в динамике. Мало ли что сейчас скажет мне мама…
— Анечка, ты дома?
От сердца немного отлегает. Если она интересуется, дома ли я, значит её самой там ещё нет.
— Я подъезжаю уже, — пытаюсь говорить непринуждённо. — Немного в библиотеке задержалась. А ты где? — спрашиваю настороженно.
Боже, хоть бы не где-то возле подъезда.
— На работе ещё. Попросили подменить другую медсестру из стационара. Так что я сегодня останусь в ночную, — вздыхает мама.
Я чуть не подпрыгиваю на сиденье. Так. Теперь главное — не говорить слишком радостно.
— Ты не приедешь домой?
Сразу же чувствую на себе взгляд Тима. Краем глаза замечаю, как он даже поворачивает ко мне голову.
— Я ж говорю, остаюсь в ночную смену. Надеюсь, ты будешь себя хорошо вести. Да, Ань? — вопрос мамы звучит с нажимом.