Никому о нас не говори
Шрифт:
— Я хочу решить всё мирно. — Делаю уверенный шаг вперёд, перекрывая собой закипающего Тимура. — Ты ведь прекрасно понимаешь, почему я тогда ударила тебя в туалете.
— Нет, погодите, — Полина трясёт головой. — Я хочу понять, какого чёрта ты, — она кривится и указывает на меня пальцем, — сейчас приехала с Гориным.
Я невольно кошусь на Тимура, преспокойно сидящего чуть позади меня на капоте. Он ловит мой взгляд и успокаивающе приподнимает уголки губ.
— Мы приехали сюда поговорить с тобой, — отвечает Тим.
— Мы? — голос Полины становится непохожим на
А сама Полина бледнеет. Да и её глаза готовы из орбит вылезть.
— Мы — это я и Аня, — Тимур чеканит каждое слово.
И это «мы» заставляет внутри меня всё сжаться. Особенно когда я вижу, как у Полины раздуваются ноздри. Она же не кинется опять на меня?
— Но ведь это же просто развлечение, да? — Её растерянный взгляд бегает от Тима ко мне. — Пока ты её не трахнешь. Как обычно. Ты и раньше так делал…
Но стоит ей после этих слов посмотреть на меня — нервно натягивающую манжеты своей толстовки на пальцы, как Полина усмехается. Правда, делает это очень демонстративно.
— А-а-а, ты уже её трахнул. Тогда почему она ещё рядом с тобой?
— Потому что тебя это не касается, — Тим просто ухмыляется на её вопрос.
И Полина как взрывается.
— Горин, ты из ума выжил?! — она орёт на всю парковку и с таким остервенением тычет в меня пальцем, что я невольно отступаю поближе к Тиму. Второй раз драться с Петровой я не хочу. — А когда ты слил в группу моё видео, это всё тоже было из за неё?! И теперь решил со мной договариваться?! Хорошо! Давайте договариваться! Но раз Тимурчик извиняться не хочет, то извинись ты! — выплёвывает Полина в мою сторону, сверкнув бешеными глазами.
А вот такого предложения я не жду. И даже ничего подумать и ответить не успеваю, потому что слышу позади угрожающее шипение Тима:
— Аня, даже не думай…
Я оказываюсь словно между двух огней. И это не Тим и Петрова. Это гордость, которую переступать не хочется, и крошечная надежда, что моё отчисление может и не случится… А что из этого для меня сейчас страшнее, я сама не знаю. Мои пальцы ещё сильнее сжимают манжеты толстовки и тянут их. Ноги становятся ватными, и горит лицо.
— Полин, — в своём же голосе я слышу дрожь, — я не хотела, чтобы всё так получилось… Но ты ведь сама меня спровоцировала.
— Не так. Я позвоню своим родителям, и тебя не отчислят. Но ты становишься на колени и просишь у меня прощения, — и она не просто говорит. Она приказывает, указав взглядом на асфальт перед собой. — На колени.
Глава 45
Глава 45
Я молча хлопаю глазами. Слова Петровой будто оглушают. А она не моргая смотрит на меня. Если бы могла сжигать взглядом, то я бы давно лежала перед ней горсткой пепла.
— Ну же. Предлагаю один раз. Здесь и сейчас. Без лишних глаз и ушей, — Полина явно подначивает. — Только ты и я. Даже Тимурчика попросим отвернуться. Да? — она переводит взгляд на него и прищуривается.
Тим сразу же становится передо мной. Он мгновенно загораживает собой, а я тут же хватаюсь пальцами
— Что ты несёшь? — низкий, хрипящий голос Тима звучит пугающе.
— Ты же хочешь и дальше учиться? — Взгляд Петровой опять направлен на меня. Всё такой же ядовитый. — Можешь даже мой телефон взять, чтобы не думать, что кто-то снимает. — и Полина действительно достаёт из кармана свой модный гаджет в стразах. Она спокойно протягивает его Тиму, который никак не реагирует на этот жест. Петрова хмыкает и убирает телефон. — Машину с Толиком тоже обыщите. Я действительно предлагаю решить эту проблему без посторонних. Надо всего лишь встать на колени.
— Я встану. Давай. — Тим дёргается, но я хватаю за его рукав худи. Душа готова полететь в пятки. Не уверена, что сейчас он не кинется на Петрову. Господи! Ну зачем было разговаривать с этой гадиной? — Это же я тебя тогда на колени и поставил. Только отстань от нас.
— Я не с тобой говорю, Горин, — холодно отзывается Полина и не сводит с меня глаз. — Аня… — Она делает шаг вперёд, а я сильнее цепляюсь пальцами за Тима. — Я серьёзно. Я просто хочу морального удовлетворения. Этого мне будет достаточно. Просишь прощения, а я прошу родителей отозвать просьбу о твоём отчислении. Моя семья летом всё равно переезжает в столицу. Меня не будет в этом захолустье уже через пару месяцев. Это же так обидно. Тебя отчислят, а я уеду…
Мерзкий холод сковывает моё тело. Сейчас Петрова кажется мне змеёй, которая подбирается в жертве. И хоть я за плечом Тима, но всё равно чувствую себя беспомощной. А Полина всё вонзает и вонзает в меня свои ядовитые клыки. Её яд — это слова.
Я не могу удержаться, чтобы всего на секунду не подумать о том, что она говорит, и не представить себе спокойную учёбу без её присутствия в академии. Никаких тебе издевательств, тупых шуток, уничтожающих взглядов, словно ты мусор под ногами. Ведь так и будет, когда Полина уедет. Только я могу этого и не узнать…
— Петрова, ты же больная… — через шум в голове слышу Тимура.
— Вы хотели со мной договориться? Так в чём проблема? Просто извиниться… — Полина хладнокровно гнёт своё.
Мы продолжаем играть с ней в гляделки. И самое ужасное, отчего сжимается в ком желудок, — это то, что я понимаю: Петрова не блефует. Я, наверное, дура, раз вижу это в её прямом, сосредоточенном взгляде. Она готова выполнить своё обещание, если только я…
Но я же не могу поступить сама с собой так? А в моей голове уже рисуются страшные картинки разговора с мамой. Вижу её налитые гневом глаза. Я даже слышу, как она орёт на меня. И ещё вижу, как сейчас становлюсь на колени…
Меня тошнит. В висках давит. А Полина всё травит меня своим взглядом.
— Аня, слышишь… — Меня встряхивают, как тряпичную куклу.
Я наконец перестаю смотреть на Петрову. Отрешённо поднимаю глаза на Тима.
— Не вздумай! — Он обхватывает мои плечи, вдавливая в них пальцы.
Это причиняет мне боль, но выводит из ступора.
— Поехали отсюда, — шепчу я.
Не говоря больше ни слова, Тим направляет меня к машине, придерживая за плечи. Но Петрова молчать не собирается.