Никому о нас не говори
Шрифт:
— Эх, мне бы такую машину. Не хочу ездить на маршрутках, — вдруг тоскливо тянет Соня.
— Нужны родители бизнесмены, — по-прежнему безучастно отвечаю я, потому что мой взгляд всё больше приковывается к Горину.
Смотрю, как он подходит к своим пацанам и обменивается с каждым крепким рукопожатием.
— Или удачно выйти замуж, — продолжает мечтать Трофимова. — И вообще, мне кажется…
Сонькин щебет затихает в моей голове. Чем дольше я слежу за Гориным, тем сильнее отстраняюсь вообще от всех звуков: шума
Я концентрируюсь лишь на одном. Сама не понимаю зачем, но я ловлю взглядом каждое движение Тимура. Словно отключившись от мира, наблюдаю за тем, как он вальяжно усаживается на капот своей модной тачки и достаёт из кармана куртки телефон. Его друзья ведут какую-то оживлённую беседу рядом, а Тимур просто утыкается носом в экран мобильного. Он почти никак не реагирует на своих друзей, лишь изредка кому-то из них отвечает, не отвлекаясь от телефона. Из окна второго этажа мне не видно, что рассматривает на экране Горин, но всё, чего я бы хотела, — лишь бы только не уведомления о лайках.
И, возможно, я слишком громко об этом думаю…
Тимур, сощурившись, вдруг поднимает лицо к солнечным лучам. Ладонью он обхватывает свою шею. Сжимает пальцами, ведёт их вверх по бритому затылку и снова опускает к шее, массируя её. А через секунду он распахивает глаза. Его взгляд останавливается чётко на уровне окна, где на подоконнике восседаем Соня и я, которая всё это время бесстыже пялилась на Горина.
И он замечает это. Медленно убирает руку с шеи и ловит мой взгляд. Несколько секунд мы смотрим друг на друга через окно второго этажа, а потом губ Тимура касается усмешка. Едкая и глумливая.
Мгновенно по моим щекам расплывается жар, ладони становятся влажными.
Тряхнув волосами, я сразу же отворачиваюсь. Смотрю теперь на Соню, которая что-то тараторит, а я вообще не улавливаю что. У меня в груди бешено барабанит сердце. Я слышу только его стук, несинхронно попадающий под движение губ подруги. А мои пальцы готовы переломать плитку шоколада, которую я всё ещё держу в руках.
Боже. Теперь Горин точно может подумать, что я его сталкер: раздевалка, лайк, рассматривание его в окне.
Так и хочется стукнуть себя же по лбу. Но я лишь пытаюсь вслушаться в Сонину болтовню. Она всё ещё что-то говорит. Насильно концентрируюсь на её щебетании, активном жестикулировании, а не на вопросе, мигающем в моей голове. Продолжает ли Горин смотреть сейчас на меня?
— Кстати, а что там находится, по тому неправильному адресу? — неожиданно спрашивает Соня.
Теперь я играю в гляделки с Трофимовой. И, судя по испытывающему взгляду, она очень ждёт моего ответа. А я хлопаю ресницами в замешательстве. Говорить правду или?..
Но спасает звонок на пару. С облегчением перевожу дыхание, когда Софа переключается с диалога со мной на появившегося в коридоре преподавателя.
— Ладно,
А вот здесь я уже киваю и тоже следую за ней. Правда, если Трофимова уверенно и не оглядываясь спешит по коридору к аудитории, то я не выдерживаю…
Прежде чем уйти, снова бросаю взгляд в окно. Никого. Ни грохочущей музыки, ни весёлой компании парней, ни Тимура. На парковке только две машины. Неожиданно меня настигает неприятное покалывание между рёбер. Но ещё несколько секунд смотрю на чёрный, блестящий на солнце капот дорогой иномарки Горина.
Вздохнув, отворачиваюсь от окна. Я ничего не понимаю. Если у него есть всё, зачем Тимуру ввязываться в какие-то бои, где друг другу лица всмятку разбивают?
Лучше вообще всё это забыть, как будто и не было. Не могу же я вечно мучить себя вопросами?
Но забыть не получается. Я делаю всего шаг в сторону аудитории. За её дверью скрылись уже большинство моих одногруппников, и Соня в их числе.
Всего шаг, и я никуда не иду. Застываю на месте, беззвучно приоткрывая рот. Испуганно задерживаю дыхание.
Дорогу мне преграждает сам Тимур.
Глава 9
Глава 9
Мои ноги словно к полу прирастают. Сердце в груди уже не стучит, оно там грохочет, долбя по рёбрам.
Тимур Горин напротив, всего в метре от меня в уже опустевшем коридоре. Стоит, спрятав ладони в карманы чёрных джинсов. Плечи расправлены, широкий подбородок вызывающе приподнят, немигающий взгляд направлен прямо в мои глаза, которыми сейчас я даже не моргаю.
— Зачётная киска, — вдруг усмехается Тимур.
Одна секунда. Две секунды. Три секунды моего тупого молчания. И ещё несколько мгновений требуется мне, чтобы всё же выдавить из себя сиплое и испуганное:
— Что?
— Твоя киска, — чётко повторяет Тимур.
И он произносит это бессовестно пошло. Но продолжает смотреть на меня в упор и с вызовом. А я продолжаю неподвижно стоять перед ним, медленно и оторопело хлопая ресницами. Киска? Я хоть и немного, но в курсе, что парни часто так у девушек называют... ну... Боже! Тимур что, вчера видел больше, чем я пыталась скрыть?..
Я краснею со скоростью света.
Мой взгляд панически скользит по лицу Тимура. По широким, тёмным бровям, где на правой аккуратно выбрит уголок. По прямому, некрупному носу и чётко очерченным губам.
Этот непонятный диалог между нами затягивается молчанием. Пока Тимур со вздохом и показательно закатывает глаза, чуть запрокинув голову, при этом серёжка в виде креста в его левом ухе дёргается.
— Кошка у тебя на аватарке.
И только так наконец до меня доходит. Липкая, жаркая волна скатывается по моей спине. Он видел. Заметил мой лайк. Я так глупо спалилась. Это же какой надо быть дурой!