Никому о нас не говори
Шрифт:
И, видимо, в этот момент, меня догоняет мой адреналин.
Он должен был сработать ещё когда я смотрела, как Тимур дерётся и как бьют его самого. Но именно сейчас в вены происходит бешеный выброс жара. И по рукам уже идёт дрожь. Трясущимися пальцами я касаюсь скулы Тима. А потом провожу подушечками пальцев по щеке вниз. Я не знаю и не понимаю, что сейчас творю. У меня так горит в груди. Сильно. Бешено.
Кажется, я с ума сойду, если не прикоснусь к чёрным линиям татуировки на шее Тима. И я касаюсь её. Обвожу одну из букв и будто оголённых проводов
Я не отвожу глаз от своих пальцев, которые замерли на напряжённой шее. Понимаю, чувствую, что делаю что-то запретное для себя. Мне дико непривычно ощущать, как горячо внизу моего живота.
От Тима пахнет потом и терпкостью дезодоранта. А я хочу дышать и дышать им.
В мою голову вдруг ударяет очень понятное осознание. Я вру маме, не могу найти себе места и сбегаю ночью из дома, наплевав на все запреты, всего лишь потому, что влюблена.
Я влюблена в Тимура.
Эта мысль такая простая и в то же время невероятно страшная для меня. В груди немеет. Там всё сдавлено моим сердцем, которому тесно от чувств.
Я слышу неровное дыхание Тима, ощущаю бешеный пульс на его шее у себя под пальцами. И я решаюсь поднять взгляд.
Глаза Тимура напротив оказываются непривычно тёмными и пугающими. Но я позволяю себе просто взять и утонуть в их глубине.Я ведь влюблена.
Подаюсь вперёд, но вот Тим не двигается. Его взгляд затуманивается и хаотично скользит по моему лицу. Дотрагиваюсь до губ Тимура подушечками пальцев. Они горячие и шершавые. Не могу отвести от них взгляд.
Тим вдруг очень осторожно двигает губами. Слегка приоткрывает их, оставляя на моих пальцах своё горячее дыхание и поцелуй. Мою голову ведёт окончательно. Ток расходится по телу. Я не дышу. И Тим, кажется, тоже…
В последнюю секунду понимаю, что буду об этом жалеть. Но всё равно закрываю глаза и сама себя толкаю в пропасть.
Я касаюсь приоткрытых губ Тимура осторожным, почти невесомым поцелуем.
Глава 36
Глава 36
Что там говорят про бабочек в животе? Что это всё сиропный бред из любовных романов?
Но внутри меня сейчас действительно будто бы вспорхнул их целый рой. В животе разливаются тёплые спазмы. Губы Тима мягкие, а ещё приятно шершавые. На своих же губах я ощущаю нежное покалывание.
Мир вокруг меня кружится. Сердце готово разлететься от трепета, что сейчас переполняет мою грудь.
Только это длится всего мгновение. Несколько секунд. Всего на несколько секунд моё сердце становится будто бы из сахарной ваты. Я чувствую его лёгкость и сладость, которую оно пускает мне по венам.Я ведь целую того, в кого безумно влюблена.
А потом все мои сахарные чувства превращаются в липкую жижу из правды...
Мои губы всё ещё касаются губ Тимура, но так и не получили ответ. Его губы, такие тёплые, не
Теперь мой мир трещит по швам. И этот треск отрезвляет.
Я отшатываюсь от Тимура и с силой сжимаю свои губы. Судорожно втягиваю носом воздух и Тим делает то же самое. Вся прелесть и теплота полумрака вокруг нас рассеивается. Я снова оказываюсь в холодном номере дешёвой гостиницы, где на полу перед нами лежит грязное, окровавленное полотенце.
— Прости, — хриплю, словно заядлая курильщица.
От волнения голос садится до неузнаваемости. Отворачиваюсь и страшусь хоть мельком взглянуть на Тимура. Это ведь будет больно.
— Аня… — тихо зовёт меня он.
А я вдруг всё понимаю. Всё осознаю, что только что натворила.Я ошиблась. Так жестоко и глупо. И лёгкие прокалывает осколками моей разлетевшейся вдребезги хрустальной наивности. Хотя нет. Это просто тупость.
— Я… — Подскакиваю с кровати. Слёзы уже одна за одной слетают по щекам. — Боже… — Быстро вытираю их дрожащими пальцами.
— Ничего такого не случилось, — в голосе Тимура каменное спокойствие.
Но у меня в груди разрывается душа и мечется сердце. Я принимаюсь метаться по номеру вслед за ним: шаг от кровати к стене и вдоль неё несколько шагов туда и обратно. Поднять взгляд на Тимура страшно. Поэтому бормочу куда-то в пол:
— Извини.
— Не за что извиняться. Ты…
— Я не хотела! — вырывается из меня громкое. И в этом порыве я осмеливаюсь посмотреть на Тима. Он всё ещё сидит на кровати и, подавшись чуть вперёд торсом, облокотился на колени. Плечи опущены, пальцы сжаты в замок так крепко, что я вижу натянутые канатами жилы на его руках. А пронзающий взгляд Тимура направлен на меня.И кого я обманываю? — То есть хотела, но… — говорю уже с надрывом, — но не так. В смысле... Я не это имела в виду.
Тим слегка приподнимает брови, а глаза его сужаются.
— И что ты имела в виду?
— Не знаю, — шепчу потерянно.
— Ань…— Тим мягко понижает голос и улыбается уголками губ. Тех самых, от которых так нужен был ответ. И мне окончательно хочется разреветься.
— Тимур, я всё поняла…
Он вдруг выпрямляется. И кажется, что собирается подняться с кровати.
— Да ни черта ты… — медленно начинает Тим, а лицо его становится серьёзным.
Но я сразу же предупреждающе выставляю вперёд ладонь. Тимур послушно замирает, а я сбивчиво тараторю:
— Не надо. Я… Мне домой пора. Я пойду, хорошо? — И медленно пячусь к выходу.
— Аня, стой, — резко чеканит Тимур. Поднимается с кровати, грозно расправляя широкие плечи.
Но на меня уже обрушивается волна отчаяния. Из глаз так предательски и постыдно рвутся слёзы.Я поцеловала Тимура, а он мне не ответил.
— Всё нормально. Правда, — выдавливаю из себя усмешку.
Ловлю взгляд Тима и понимаю: я разольюсь перед ним слезами прямо сейчас. Потому что в зелёно-карих глазах я вижу вину и растерянность.