Никому о нас не говори
Шрифт:
— Всё нормально, — хриплю я, открывая глаза.
Пахом стоит напротив. Зажав в зубах сигарету, прикуривает её и выпускает клубы дыма через ноздри. Я морщусь, а амбал цокает, продолжая держать сигарету губами:
— Ну-ну. Тим следующий. Смотри не отключись.
И, перед тем как исчезнуть в глубине тускло освещённого коридора, он кидает на меня взгляд полный издёвки.
А мне вдруг очень хочется домой. Вот прямо сейчас сбежать отсюда подальше. Скорее оказаться под тёплым одеялом с учебником английского.
Но деваться мне некуда. За моей спиной холодная шершавая стена и толпа, которой точно по нраву кровь и жестокость. А я здесь лишь из-за Тимура и навязчивого желания всё чаще и больше с ним видеться.
Громкие хлопки и рёв чужих голосов неожиданно становятся невыносимыми. Такими, что уши закладывает.
Кажется, там, за стеной, происходит что-то, что заставляет толпу вести себя ещё агрессивнее. Нервно перевожу дыхание: там или кто-то кого-то убил, или на ринге сменились действующие лица.
Подпираю затылком стену. Мечусь между желанием не видеть всю эту жестокость и видеть Тима в драке. Но делаю ещё один резкий вдох, а на выдохе я снова поворачиваюсь к щели между стыками стен.
Глаза словно знают, куда нужно смотреть. Взгляд не скользит по толпе, а сразу фокусируется на ринге.
Мне требуется всего секунда, чтобы сердце перестало биться, потому что я вижу широкую спину с татуировкой в виде стрелы на ней. Тимур уже за железной сеткой. В чёрных спортивных шортах, босой, кисти его рук перемотаны чёрными бинтами.
Тим ведёт плечами, и они становятся будто в разы шире, внушительнее. А потом он разминается, делая несколько прыжков на месте. И за одно мгновение его напряжённое тело замирает в боксёрской стойке напротив другого парня, тоже босого, в чёрных шортах, но с красными бинтами на запястьях.
Я не успеваю моргнуть, как противник Тима делает резкий выпад и замахивается рукой. Слышу собственный испуганный возглас, готовая увидеть, как Горин получит удар, но… Он уворачивается. Юрким движением ныряет за спину парня с красными бинтами. В этот момент я вижу лицо Тимура. Напряжённое. С крепко стиснутыми челюстями. А взгляд стеклянный.
Тимур смотрит лишь на своего противника. Вокруг стоит шум, кто-то из толпы вообще бросается на сетку. Бешено долбит по ней руками, и его оттаскивают обратно. Возле ринга начинается своя потасовка, а Тим будто бы не здесь. Он никак не реагирует на происходящее. И бровью не ведёт. Прищуренными глазами он готов разорвать этого парня в красных бинтах, который, в отличие от Тимура, на мгновение отвлекается на драку у ринга.
Секунда, и Горин уже наносит удары по голове и торсу. Парень пропускает несколько взмахов кулаков Тимура, но быстро подключается. Он отвечает ему тем же. Чёткими ударами по животу Тима.
А у меня подкашиваются ноги и сжимаются лёгкие. Бьют Горина, но ощущение, что это я ловлю
Наблюдаю за тем, что происходит на ринге, боясь моргнуть. Тимур и его соперник сцепились за этой жуткой сеткой. И это далеко не тот красивый и эстетичный бой, который можно увидеть в фильмах. Это драка. Жестокая. Дикая. Омерзительная.
Вижу, как остервенело дарят удары по чужой голове руки со знакомыми узорами татуировок. Вижу, как чужие кулаки, обмотанные красными бинтами, врезаются в рёбра Тимура.
Крики толпы вокруг сливаются с моим пульсом, гудящим в висках. Все звуки превращаются у меня в голове в жуткий, парализующий шум.
Сердце готово вырваться из груди, но заворожённо всё смотрю и смотрю, как Тимур с каждым своим движением и полученным ударом превращается во что-то дикое и неуправляемое...
Он отталкивает от себя противника и сразу же бьёт ему в грудь ногой. Валит на пол и снова наносит удар…
Глаза Тима горят. На лице оскал. Да, Тимур именно скалится, как зверь, обнажая зубы.
Страшно и одновременно невозможно смотреть на него такого. Мне видна вся его злость и ненависть. В каждой каменной мышце, каждом отточенном движении. Я чувствую это через расстояние между нами. И понимаю то, о чём он мне сказал сегодня в машине по пути сюда:«Для меня это просто способ ощутить свободу».
Но неожиданно Тимур пропадает из моего поля зрения. Я больше не вижу сильных, жилистых рук и широкоплечего торса. Испуганно задерживаю дыхание. И потом с ужасом понимаю: Тим теперь сам лежит на лопатках, а его соперник уже вовсю впечатывает кулаки ему в живот и рёбра.
Это всего за секунду! За одну чёртову секунду всё изменилось.
Тимур лежит на полу и получает снова и снова размашистые удары.
У меня леденеет душа.
Тим ставит перед собой блок руками, закрывая лицо. Его тело напряжено и сжато, как пружина. А тот парень всё бьёт и бьёт Тима. Зверски и отчаянно. Народ у ринга гудит.
И страх топит меня уже с головой. Она кружится, и ноги мои слабеют. Я не могу на это смотреть. Я себя действительно переоценила. Не готова вот так стоять и наблюдать, как Тимур дерётся. Как его бьют…
И опять мои внутренности стискивает тошнотворный спазм. Я зажмуриваюсь и медленно отодвигаюсь от щели между плитами.
Дышу, хватая ртом спёртый воздух. Сползаю по холодной стене к полу. Сажусь на корточки и слышу монотонно-тяжёлое уханье толпы!
Прикладываю к ушам ладони и нарушаю главный запрет Тимура: не снимать с головы капюшон. Но он сам сползает с макушки, а я не могу оторвать ладони от ушей, чтобы натянуть его обратно.
Я не хочу слышать того, что происходит там, за этой проклятой чёрной стеной.