Никто не умрет
Шрифт:
*Хан сел на постели, поставил ноги на холодный пол. "Что за слюни в башку лезут?! Много людей однажды могут сами не проснуться, и никто в этом не виноват. Они просто неизлечимо больны. Понимать всех, своей жизни не хватит, чтобы исполнить задуманное" - подумал он. Пружинисто бесшумно поднялся, отметив про себя, что тело слишком вяло отреагировало на команду мозга. "Утомление после полового акта с этой глупой индюшкой, готовой ради штампа ехать с первым встречным к черту на рога". Он оглянулся на только что оставленное ложе, на белых простынях рядом с тем местом, где он только что лежал, осталось обнаженное женское тело.
*Ивана узнала
– подумала она, - А почему она голая? Что мы с ней делали? Почему мне в голову пришла эта фраза - половой акт?! Я же не мужчина!"
*Хан немного освоился с мусором в голове и начал воспринимать мелькавшие невзначай глупые мысли, как игру сознания, выбитого из привычного ритма внезапными изменениями в его планах на будущее. Он усмехнулся: "Я сомневаюсь, что мужчина?" Он подошел к окну, отдернул гардины. Голубое сияние небесного нимба было слегка размазано по небосклону из-за предрассветного тумана, набегавшего на город от залива.
*Ивана недоуменно оглядела пейзаж, открывшийся из окна номера гостиницы. Несколько минут назад она видела сопки из окна машины, мелкие трещины, разбегающиеся от маленьких дырочек в заднем стекле, которое сыпется внутрь салона, запах старой кожи, громкие хлопки, перевернутый мир, крики тети Сони, боль. А теперь стоит в тихой комнате рядом со спящей обнаженной Ириной и смотрит на улицу, на которой ничего не происходит. "Их надо спасти!
– спохватилась Ивана.
*Хан покрутил головой, словно хотел сбросить навязчивый бред, преследовавший его с момента пробуждения: "Что за хрень? Эти видения не мои. Я никогда не был в аварии и, тем более, не собираюсь никого спасать ради их спасения. Я исполню свой долг, во что бы то ни стало, даже если мне придется своих сподвижников. Духи предков со мной, они мне помогут..."
*Ивана чувствовала внутреннее сопротивление, которое мешало ей ощущать мир прежним. Ее мучили мысли, которые они никогда не могла бы сама придумать, они были слишком жестоки и несправедливы. "Духи - это Бог.
– Возразила она им, - Он говорит, что убивать - нельзя".
*Хан начал раздражаться. Наивная путаница в голове поколебала его в уверенности и справедливости задуманного: " Если бы бог был, то работал бы более качественно. Раз придумал закон "не убий", то и следил бы как следует, за его исполнением ... Оба-на.
– спохватился он.
– Мозги мои круто пошли в раскос. Видения превращаются в тихое умопомешательство. Хватит думать, я от этого только дурею. Почему я постоянно задаю себе глупые вопросы? Я сомневаюсь... значит ли это, что я не готов исполнить волю предков? Ради нашей цели будет затоплен теплоход с людьми, на котором мы с этой бабой отправимся в свадебное путешествие. Десятки ничего плохого не сделавших мне лично людей пойдут ко дну... Когда на карту поставлена великая цель, жертвы неизбежны. Мы жертвуем незначительным ради значительного. Акено подготовила все наилучшим образом. Она одна знает, чего ей это стоило. Большая работа ради большой цели".
*Ивана вспомнила женщину, с которой она разговаривала в порту перед кораблекрушением. Она отняла у людей их единственную жизнь. Это не геройский поступок. Нельзя убивать людей ни ради каких целей!"
*Хан не заметил, что начал спорить сам с собой вслух:
– Мне нет дела до других людей. Каждый человек в этой жизни выбирает цель и не гнушается никакими средствами в ее достижении. А эти люди, всего лишь торгаши. Их жизнь никчемна и бестолкова. Сегодня за
От звука его голоса проснулась Ирина, прислушалась. Она хотела окликнуть мужа, спросить с кем он разговаривает, но смысл фразы ее заинтриговал, и она решила дослушать все до конца.
– Завтра все пассажиры утонут вместе с теплоходом, и мир не содрогнется, не рухнет в бездну, он этого не заметит! Но в результате он станет лучше, потому что я уберу говно, которое творятся в нем. Я поведу своих братьев за собой, покажу им путь, заставлю жить по чести...
*Хан подошел к бару. Он пил очень редко, но сейчас ему было не по себе. Странные мысли вели его чувства по непривычному пути. Уверенность покидала его. Ему нужна была поддержка, но Акено, которая могла развеять сомнения, ночевала в другом номере. Она завтра проследит, чтобы не возникло непредвиденных проблем.
Он порывисто открыл дверцу шкафа, так что стеклянные полки звякнули. В зеркале, закрепленном на задней стенке бара, отразился его обнаженный торс до талии. На правом плече и груди красовался дракон, вышедший из пенистых вод и пожирающий маленьких человечков. С телом всё было в полном порядке. "Что-то не так только с головой, - подумал он, - остальное, вроде бы, все на месте".
*Ивана увидела отражение в зеркале бара и оцепенела от изумления. Не свои глаза, чужие, которым она не могла управлять, смотрели на обнаженного мужчину. Она машинально отметила рельеф мышц, красочную татуировку. Ей показалось, что она знала каждую точку на ней, хотя видела в первый раз. Она подняла взгляд и задохнулась от волнения - на нее смотрело лицо Хана глазами Хана! "Я - Хан?" Она протянула к зеркалу руку. Рука была мускулистой, опутанной венами с сильными пальцами, которые ловко привычным движением почесали кучерявую поросль низа живота. "Да, я - мужчина и то же время Хан", - заключила она с обреченностью и страхом. И вдруг ее осенила догадка. Все, что раньше казалось путаницей и бредом шизофреника, выстроилось в ясную и понятную картину: она не спит! Она не спала и тогда, когда была самогонщицей Марией.
*Хан чертыхнулся, посмотрел на свою руку - рука, как рука. Пенис тоже в порядке.
– Кажется, моё инь слишком уж разыгралось. Эта курица подавила во мне мужчину своей фригидностью. Туда ей и дорога вместе со всеми...
– Хан добавил в конце грязное ругательство.
Ирина затаила дыхание так, что ей стало казаться, что она сейчас задохнется. У нее похолодело в груди. В глазах потемнело, но она боялась сделать глубокий вдох. Сейчас ее не беспокоило отношение мужа, который, оказывается, презирал ее и даже не волновал вопрос, почему он ее выбрал. Она поняла, что жизнь ее висит на волоске и завтра вечером, а может быть и раньше случится страшное - она окажется среди десятков пропавших без вести утопленников. Бежать, бежать отсюда, - думала Ирина, зарывшись лицом в подушку, чтобы муж не увидел страха на ее лице.
*Хан достал со стеклянной полки бутылку дорогого французского коньяка, отвинтил крышку, налил в стопку, выпил, прислушался к себе. Мысли ворочались, помимо его воли, возвращая его то к судьбе обреченных пассажиров рейсового теплохода, то к рассуждениям о том, как спасти от погони неизвестных ему пассажиров списанного военного УАЗа. Он опрокинул бутылку, прислонив горлышко к губам. Глотал жадно, взахлеб. Жгучая жидкость выплескивалась в момент глотка изо рта и текла по подбородку, шее, груди.