Никто не умрет
Шрифт:
Якудза взял обеими руками свою чашку и заглянул в нее, словно хотел найти на дне, где плескалась зеленоватая ароматная жидкость, ответ, который ему следовало произнести.
– Я дал клятву своему кумитё, - наконец сказал он.
– Мы - одна семья.
– Ты колеблешься, - понял Мамору, - ты сомневаешься. Ты прав. Когда я был кумитё, ты был также верен мне и семье. Теперь ты обязан исполнять приказы нового оябуна. И ты сомневаешься. Я тоже сомневаюсь, не приведет ли это к расколу внутри клана, и вместо единения мы погубим его. Я молился Будде. Я пытался проникнуть внутрь себя и услышать духов предков. Я заснул у алтаря, а, проснувшись, вспомнил сон, который только что видел. Пылающее светило в обличии Кацуро гневно взирало на меня и метало огненные шары. Я не смог понять,
– Я не знаю этого. По просьбе Итиро Ёшико сама занималась этим, мягкое любящее сердце матери не устояло мольбам младшего сына. В клане никто не имеет к этому отношения. Ёшико обратилась за помощью к бывшим нашим братьям, которые, исполнив долг, покинули семью и остались жить в Корее.
Якудза поднес чашку к губам, теплый чай коснулся его губ, но он не открыл рта, чтобы сделать глоток. Краем глаза он видел, как посветлело лицо "старшего брата". Тогда Якудза поставил чашку на столик и поднялся с поклоном. Вслед за ним встал и поклонился хозяин дома.
– Благодарю тебя, брат, - сказал Мамору, было заметно, что он остался доволен встречей.
Его уверенность в том, что он поступает в интересах семьи, окрепла, не смотря на то, что он не смог получить поддержку со стороны такого влиятельного "брата", как Якудза. Он не станет выступать против приказов, он просто уберет с его пути маленький камушек. Всякий самый малый камень может стать причиной разрушительной лавины, если он покатится с вершины горы, и никто его вовремя не остановит.
Владения Ёшико, расположенные в Мияко, охраняли наемные люди, они не принадлежали клану. У Мамору не было на них влияния, и он не решился подкупать их, боясь гнева Ёшико. Однако в его подчинении находились трое человек личной охраны, владеющие навыками тайного проникновения в любые помещения. Они считали себя потомками ниндзя. Мамору рассчитывал на их мастерство. Шли дни, недели, о Чунхуа ничего не было известно. Раз в неделю на виллу заезжал психотерапевт Ёшико. Обслуга виллы редко ее покидала. Поставщики продуктов не могли ничего сказать, что помогло бы найти и подобраться к Чунхуа.
Зато Итиро однажды появился на семейном ужине с мальчиком по имени Итиро. Он представил его своим сыном. С тех пор шустрого и сообразительного мальчика стали принимать, как полноправного члена семьи.
Мамору внимательно наблюдал за ним и думал, не совершает ли он вторую ошибку, пытаясь убить мать этого малыша. Итиро не простил его, но не подает вида и никогда не станет ему мстить, но малыш... Если, будучи взрослым, он узнает, кто убил его мать, он расправится с одряхлевшим к тому времени Мамору. В его мести он не сомневался. "Чунхуа не будет женой Итиро, но и ее сын не может стать якудза", - решил про себя Мамору. Но он знал, сейчас, когда в памяти Итиро свежи воспоминания о том, что он сделал против его любви, и пока он восхищается своим пока еще единственным сыном, нельзя будить в нём нового зверя. Мамору должен подождать и умеет ждать.
Гл. 30 РУССКИЙ ЯКУДЗА
Телефон вибрировал входящим вызовом, на экране вместо имени контакта буква - "Х", в трубке - знакомый, слегка искаженный помехами голос.
Сказал таким тоном, что Пончик понял, что у него нет вариантов, кроме точного исполнения этого приказа. И еще он понял, что теперь в его жизни наступает новый этап: его карьера пошла резко вверх. Он получает прямые приказы от кумитё, значит ему прямая дорога в вуку-хомбутё* - помощник оябуна. Это как максимум. Ну а минимум на что он рассчитывал - это звание вакагасира* Приморского края, которое освободилось после отбытия Якудзы и смерти Акено.
Пончик был женат и имел двоих детей. Жена его, Нина Григорьевна, по мужу, Пончикова, женщина не любопытная, занятая воспитанием двух сорванцов-погодков, Димы и Дениса, была не очень довольна тем, что муж, уделял семье немного времени, предпочитая
Этой татуировкой тридцатишестилетний Кирилл и пленил восемнадцатилетнюю русоголовую хохотушку Нину, а еще своей силой и ловкостью. Не долго размышляя над тем, нравится ли она ее избраннику, она однажды пригласила его в гости на дачу к родителям, а через пару месяцев сообщила, что беременна. Пончик был ошеломлен таким скорым развитием романа, который он по своей природной наивности принял за легкий флирт. Если бы не Якудза, который приказал ему оформить брак с Ниной из конспиративных соображений, он бы попытался ускользнуть от этих уз. Рождение первого ребенка Пончик отпраздновал не через семь месяцев после свадьбы, как обещала новобрачная, а только через полтора года. Сразу же после свадьбы Нина пожаловалась мужу, что от волнений у нее произошел выкидыш. Подозревая обман, Пончик, тем не менее, разводиться не стал. Однако семейному уюту предпочел работу в мастерской допоздна и тренировки в спортивном зале Якудза в остальное время. Детьми Пончик гордился и собирался, когда они вырастут, слепить из них свое подобие. Он мечтал, что когда-нибудь его продолжение в лице его сыновей займет достойное место в клане. И для этого он готов был сделать все, даже невозможное.
В секретариате колледжа он представился случайным прохожим, который нашел женскую сумочку.
– Внутри лежал студенческий билет с именем Ивана, к сожалению, фамилия неразборчивая, - сказал он уверенно, глядя в лицо девушки - секретаря, которая сидела за столом и подпиливала себе ноготки.
– Давайте сумочку, я сама ее передам.
– девушка небрежным жестом протянула к нему руку.
– Нет-нет, я должен быть уверен, что это именно она.
– За вознаграждением, что ли, зашли, - секретарша смерила его презрительным взглядом.
– Ну-ну. Идите-ка вы, гражданин, в милицию?
– Вы же понимаете, что в милиции все будет очень долго. А девушке может быть срочно нужна ее сумочка. Там - дорогая косметика, маникюрный набор. Сами понимаете...
– Косметика? У Иваны?!
– секретарша почесала пилкой затылок.
– У нее не то что косметики нет, но и в сумочке я сомневаюсь, а маникюрный набор, тем более, не о ней. Знаете, что? Я не обязана каким-то прохожим давать информацию. Если в сумочке был студенческий билет, то вы ее легко найдете по фотографии. Давайте из кабинета, гражданин. Здесь чужим быть не положено. Уходите, или я вызову охрану.
– Секретарша угрожающим жестом потянулась к телефону.
Пончик положил руку на трубку раньше, чем ее коснулась Натана.
– Я вижу, у вас здесь есть радио, девушка. Объявите сейчас, чтобы Ивана подошла сюда. Будьте так любезны.
– В голосе Пончика послышался металл.
Натана покосилась на микрофон, который стоял слева от ее монитора. Она не могла противиться, когда мужчина говорил с ней таким тоном.
– А что мне сказать?
– Придумайте сами.
Натана приспустила накладные ресницы, томно посмотрела на посетителя, медленным движением поправила локон, вкрадчиво спросила: