Никто не виноват! (Так убивать не честно!)
Шрифт:
Обед проходил в натянутой обстановке. Уолли больше молчал, Стил почти беспрерывно беседовал с Эрминтрудой, а князь расточал свое обаяние налево и направо - то ли, чтобы вывести из себя соперника, то ли, желая обратить на себя внимание Эрминтруды.
Внезапно Хью осознал, что Уолли ни один из них не замечает, что кузен Мэри отодвинут на второй план. Ни Стил, ни князь не обращали на него ни малейшего внимания; то ли считали это ниже своего достоинства, то ли Уолли для них вовсе не существовал. Хью славился своим чувством юмора, однако
Когда обед подошел к концу, Мэри почувствовала невольное облегчение. Ведь ее происходящее волновало куда больше, чем Хью. Она поговорила с Уолли, который жался к ней, как нашкодивший щенок - полная противоположность напористому и развязному Стилу или обольстительному князю. Эрминтруда, этакая мурлыкающая киска, уже в открытую, совершенно напропалую кокетничала с обоими ухажерами. Мэри вдруг показалось, что сама она видит их насквозь - животную похотливость Стила и холодную расчетливость князя. "Неужели у Эрминтруды на глазах шоры?" - подумала она. Она со вздохом отвела глаза в сторону и встретила понимающий взгляд доктора. В ту минуту он промолчал, но позже, когда обед закончился, предложил Мэри пройтись до машины, а по пути спросил:
– Не переживайте из-за такой ерунды, Мэри.
Мэри испуганно вздрогнула и не нашла ничего лучшего, чем ответить:
– Я не понимаю, о чем вы говорите!
– Уверен, что понимаете. Не стоит презирать Эрминтруду. Умные люди а вы, моя милая, безусловно из их числа - должны относиться к таким женщинам снисходительно.
Мэри сдержанно рассмеялась.
– Я не думала, что по моему лицу так легко догадаться о моих мыслях.
Доктор улыбнулся, но ничего не сказал. Мэри поспешно добавила:
– Вообще-то я вовсе не осуждаю тетю Эрми - я ведь очень к ней привязана. Как и вы, наверное.
Доктор, казалось, изумился, но ответил сразу:
– Да, я и впрямь питаю к ней самые теплые чувства. В свое время она меня здорово выручила.
– Вот как? Я и не знала, - проговорила Мэри, осознав, что ступает по тонкому льду.
Они уже подошли к машине. Мэри вновь уселась рядом с Эрминтрудой и они медленно покатили в Пейлингс. Эрминтруда принялась на все лады честить погоду и уже больше не напоминала мурлыкающую кошечку.
При виде Вики, безмятежно раскачивающейся в гамаке в тени огромного вяза на южной лужайке, Мэри удивилась - она не ожидала, что девочка вернется до их приезда. Эрминтруда решила передохнуть перед чаем и отправилась к себе в спальню - поэтому с дочерью разминулась, - а Мэри заметила Вики из окна гостиной и решила узнать, почему пикник завершился так скоро.
Вики, должно быть решившая, что на улице жара, на сей раз предпочла прочей одежде купальник. Заметив Мэри, она скрестила на груди руки и заговорила измученным голосом:
– Представляешь, он, оказывается, собрался почитать мне свои стихи. А там ведь наверняка муравьи
Мэри покачала головой.
– Надо же. Бедный Алан! Он обиделся?
– Конечно, но это ему пойдет только на пользу, - с серьзеным видом заявила Вики.
– Ведь все великие поэты очень страдали из-за несчастной любви, верно? Да и вообще оказалось, что я поступила очень правильно, потому что ты угадала насчет этого типа.
– Какого типа?
– Ну, Перси! Который написал Уолли это дурацкое письмо.
– Лично я ничего дурацкого в нем не нахожу. Да и вообще - что ты имеешь в виду? Что именно я угадала?
– Насчет того, что он к нам нагрянет. Он и впрямь сюда приходил.
– Вики! Когда?
– Да часа полтора назад! Оказывается, живет он вовсе не во Фриттоне, а в Бернстайде, так что весть о существовании бедняжки Эрминтруды явилась для него тяжким ударом.
– Ты хочешь сказать - он не знал о том, что дядюшка Уолли женат?
– Угу, ведь Глэдис ему этого не сказала. Когда он мне в этом признался, я ему так посочувствовала, что даже пожалела, что нарядилась купальщицей, а не викторианской дамой. Впрочем, возможно, это и не оказало бы на него влияния, потому что он уже успел к тому времени проникнуться окружающей роскошью и начал сыпать проклятиями по поводу богатеньких плутократов и нести всякий вздор про коммунистов и красные флаги. Мне стало скучно, потому что в свое время Алан мне все уши прожужжал про прелести коммунизма, когда можно будет ничего не делать и грести денежки лопатой.
– Послушай, Вики, неужели ты и впрямь взяла на себя такую ответственность и поговорила с этим молодым человеком?
– Разумеется, и, по-моему, вышло довольно удачно. Я ведь рассказала ему, что Уолли беден как церковная крыса. В ответ он принялся распинаться об обманщиках, которые соблазняют невинных девушек. На мой взгляд, это полная ерунда - не все ли равно богатый или бедный соблазняет невинных девушек? Перси тогда снова заговорил как Алан, и мне все это надоело. Я сказала, чтобы он убирался.
– Вики, прошу тебя, давай поговорим серьезно! Я, конечно, рада, что у тебя хватило здравого смысла не обсуждать с ним подробности этого грязного дела, но скажи мне одно - что он собирается предпринять дальше?
– Не знаю, - ответила Вики, состроив серьезную мордашку.
– Он сказал, что на месте Уолли прятаться бы от него не стал, потому что он все равно его из-под земли выкопает, но мне показалось, что он малость поостыл. Ведь он не знал, что Уолли женат, а его сестра, которая продает входные билеты в кинотеатре "Ригал", видела Эрминтруду с Уолли сотни раз...