Никто не заплачет
Шрифт:
«Хрен вы меня заметите, окна-то в автобусе затемненные!» — злорадно подумал Денис и напоследок вгляделся внимательно в их лица, стараясь запомнить на всякий случай.
— Ваша сдача, сэр! — Водитель протянул ему кучу измятых турецких лир, высыпал на ладонь горсть мелочи.
Автобус тронулся. Двое, пожилой и молодой, так и остались стоять на площади.
Автобус довез его до центра Анкары. Оказавшись на шумных, пестрых улицах, пахнущих крепкими пряностями, бараньим жиром, жаренными в сахаре орехами, горячим хлебом и кофе, Денис впервые за эти дни почувствовал волчий голод. Но прежде чем зайти куда-нибудь поесть, он нашел банк, поменял еще две сотни долларов на турецкие лиры, нырнул в огромный универсальный
Взглянув на себя в зеркало, он почти успокоился.
Его трудно было узнать. Он в отличие от брата не любил носить костюмы. Антон с детства был пижоном, любил светлые брюки, пиджаки, галстуки. А Денис предпочитал джинсы, свитера, темные футболки. Костюм сделал его другим человеком, даже выражение лица изменилось. Новый облик ему понравился.
«Теперь всегда буду носить костюмы! — весело подумал Денис. — Я похож на молодого банкира, преуспевающего бизнесмена, у которого все в жизни окей. А у меня и правда все отлично. Я не только жив, но имею без малого восемь тысяч, плюс этот сверточек. Полкило наркотиков — это же целое состояние, мы с Антошкой наконец сможем открыть свое дело, начать не с пустого места. Деньги идут к деньгам. Нам всегда не везло потому, что мы начинали почти с нуля. А сейчас вот он, шанс. Второго такого не будет.
Нет, конечно, вывозить наркотики я не стану. Я спрячу сверток где-нибудь здесь, в Анкаре. Найду подходящее место и надежно спрячу. Для этого придется задержаться на сутки, снять номер в гостинице. Плохо, что я совсем не знаю города, но ничего, разберусь. А в Москве я найду серьезного покупателя и просто назову ему место. Мы с Антошкой придумаем какую-нибудь хитрую комбинацию, чтобы покупатель не растворился бесследно, пока не заплатит. Одна голова хорошо, а две — лучше. Обязательно возьмем половину вперед…»
Он все стоял над раковиной и мысленно беседовал с самим собой, глядя в глаза своему новому отражению. И вдруг за его спиной возникли два турка-полицейских. Они вошли в сортир, весело болтая, встали к писсуарам, не обращая на Дениса ни малейшего внимания, расстегнули ширинки форменных брюк. Они были при полном параде — кобура, наручники, дубинки.
Денис провел рукой по своим коротким волосам и заметил, что рука крупно дрожит.
«Идиот! Придурок!» — сказал он себе и быстро вышел из сортира.
Оказавшись на улице, он свернул в грязноватый переулок, где стояли на задворках кафе большие мусорные баки. Не размышляя ни секунды, он выкинул сумку, в которой был злосчастный сверток, джинсы и две футболки. Какой-то бродяга в рубахе до пят и в черно-белом клетчатом платке тут же бросился к баку. Денис, не оглядываясь, побежал прочь.
Грязный переулок с мусорными баками остался далеко позади, он попытался представить себе выражение лица турецкого бомжа, который откроет сумку и обнаружит сверток. Ему вдруг стало так весело, что он заулыбался во весь рот и стал тихонько напевать какой-то залихватский мотивчик. Только сейчас он почувствовал себя по-настоящему спокойно и безопасно. Вышагивая по шумным, пестрым улицам, он думал о том, что никогда ему еще не было так легко на душе.
Наверное, так чувствует себя человек, которому сообщили, что у него рак, а потом оказалось, что диагноз ошибочен. Краски вокруг казались ярче, запахи гуще и вкусней. Ему нравился этот город, в котором пряный, грубый хаос Востока
Он честно признался себе, что, если бы спрятал сверток с наркотиками, никогда бы не ощутил такой вот радостной легкости.
«Деньги деньгами, — думал он, — а жизнь дороже. Теперь только бы домой впустили с фальшивым паспортом. Но самое страшное позади. Я выжил, когда меня дубасили те трое на темной улице. Это чудо. Мне не пришлось падать в обморок от ужаса на турецкой таможне, когда дрессированные собачки загавкали бы на чертову сумку, и представлять, как отлетает моя отрубленная голова. Я, как колобок, ушел от этой медведихи Каролины с ее усатыми янычарами. И от тех, в аэропорту, тоже ушел. Причем не пустой, а с долларами и документом, пусть даже фальшивым. Но главное чудо в том, что я устоял перед соблазном спрятать сверток здесь и искать покупателя в Москве. У меня хватило ума. И мне нисколько не жалко этой гадости, этой смертельной дряни, пусть даже она стоит пол-«лимона». Жизнь дороже!»
Голова кружилась от пестроты улиц и вкусных запахов. Он зашел в банк, поменял еще сотню долларов и двинулся вдоль богатого, яркого квартала не спеша, вальяжной прогулочной походкой состоятельного туриста, приглядываясь к вывескам бесчисленных кафе и ресторанов. Турецкая кухня, французская, японская, английская…
Зазывалы, почуяв в нем потенциального голодного клиента, стали подбегать, заглядывать в глаза, хватать за руки.
— Сэр, зайдите, всего на минуту, только взгляните, у нас совсем недорого! Парная телятина! Ребрышки ягненка! Кофе бесплатно! Особый десерт! Изумительные восточные сладости! Для наших клиентов бесплатно! Подарок от ресторана! Лучшие в городе омары!
Денису вдруг до ужаса захотелось омаров, которых он никогда не пробовал. В пустом зале было прохладно, тихонько играла монотонная восточная музыка. Когда усатый официант в феске уже отошел, приняв заказ, Денис вспомнил, что не купил сигарет.
— Не хотите ли попробовать кальян? — спросил прибежавший на его зов бармен.
«Это будет уже перебор, — подумал Денис, — сначала кальян, потом пышные турчанки в прозрачных шароварах и танец живота…»
— Почему вы смеетесь, сэр? — удивился бармен. Надо же, он и не заметил, что смеется собственным мыслям.
— Настроение хорошее. Очень мне нравится у вас в ресторане. Но кальяна не надо. Лучше «Уинстон».
Бармен поклонился, принес сигареты, щелкнул зажигалкой. От первой затяжки Дениса повело. Он очень давно ничего не ел, к тому же давало себя знать сотрясение мозга. «Надо будет дома как следует отлежаться», — подумал он, загасил сигарету, откинулся на спинку низкого, с горой подушек, дивана, закрыл глаза и сам не заметил, как уснул.
— Ваш омар, сэр!
На столе перед ним возникло блюдо с огромной дымящейся ярко-красной креветкой. Есть это чудище было сложно и неудобно, хотя принесли кучу каких-то специальных хитрых вилочек и ножичков. Мясо оказалось пресным, суховатым, по вкусу напоминало разваренную старую курятину и воняло водорослями. Так и не справившись с дорогущим монстром, он отодвинул блюдо и заказал себе рагу из молодого барашка. Это было действительно вкусно. Он наконец наелся, выпил две чашки крепчайшего турецкого кофе и уже спокойно, с удовольствием, выкурил сигарету.
Официант отлично говорил по-английски. Он объяснил Денису, как добраться до вокзала.
Ночь он крепко проспал в экспрессе Анкара — Анталия. А на следующий вечер уже летел из Анталии в Москву, чартерным рейсом.
В очереди к пограничному контролю в аэропорту Внуково он покрылся испариной. Пока молоденькая пограничница рассматривала его сквозь хитрую систему зеркал и листала паспорт, он готов был провалиться, ему казалось, все видят, как сильно он нервничает. Но пограничница вернула паспорт, не сказав ни слова.