Нимай Дас
Шрифт:
Так как у меня было очень мало денег и уже начинало темнеть, я решил лечь где-нибудь и поспать. «А утром, -думал я, - когда у меня будет более ясная голова, я решу, что мне делать дальше». Я надеялся, что утром я найду кого-нибудь, у кого я могу узнать, как мне добраться до храма Прабхупады. По крайней мере, я мог объяснить людям, что я преданный, хотя они могли мне и не поверить.
Я знал, что в Индии в отличие от Америки запросто можно переночевать на улице. Многие бедняки спят в повозках или на земле под открытым небом, укрывшись набором.. Поэтому я сошёл с дороги и лёг на землю.
Я лежал в
Я чувствовал себя точно так же, как. во время болезни во Вриндаване. Я почти ничего не соображал, и, единственное, на что я был способен, - это посмотреть, сильно ли течёт кровь. Мне показалось, что рана у меня на руке не очень глубокая. Я сел на землю и стал повторять мантру.
Когда рассвело, я отправился в город и отыскал там полицейский участок. В участке никто не говорил по-английски. Это было очень глухое место. Полицейские посадили меня в тюрьму.
Глава 14
(С.g.r.)
Гурудев приехал в Майяпур за несколько дней до Дня явления Господа Чайтаньи. Вновь он встретился с преданными, съехавшимися в Майяпур со всего мира, и со своими духовными братьями, среди которых у него было много давних и близких друзей. Майяпурский фестиваль всегда стирал грани между ним и остальными преданными, и он чувствовал себя песчинкой в огромном всемирном Движении. Да, в Гайане он был лидером пада-ятры, но, оказываясь в обществе многих проповедников, он чувствовал себя обычным преданным. Это больно ударяло по его ложному эго, но он был только рад этому. Фестиваль также был временем интенсивного общения. Идя из храма к Ганге, он то и дело останавливался, чтобы поговорить с кем-нибудь, обсудить какие-то дела или договориться о встрече.
В день Гаура-пурнимы, когда Гурудев постился и совершал омовение в Ганге, он встретил своего брата в Боге Нанду даса, который только что приехал с группой преданных из Вриндавана. Нанда рассказал Гуру деву о том, что его ученик Нимай дас связался с неким Пуджей дасом, который общается с бабаджи, и что он «ведёт себя, как последний негодяй». Гурудев уже знал об этом из письма Нимая, поэтому он не очень встревожился, услышав рассказ Нанды. Но затем Нанда сказал:
– Нимай сильно заболел, и его пришлось отправить в санаторий в Южной Индии.
Услышав это, Гурудев почувствовал сострадание к Нимаю. Болезнь в Индии не была чем-то из ряда вон выходящим, но Нимай, похоже, заболел более серьёзно.
– Где находится этот санаторий?
– спросил Гурудев у Нанды.
Однако Нанда не знал этого. Судя по всему, они ничем не могли помочь Нимаю, оставалось только
В тот же день вечером Гурудев стоял на крыше дома для гостей и наблюдал, как Майяпур-жандир наполнялся всё новыми и новыми паломниками, которых было уже несколько тысяч. Он ожидал здесь появления на небе полной луны. В это время к нему подошёл улыбающийся брахмачари, который, поприветствовав его, сказал, что он приехал из Южной Индии, из города Тривандрум.
– У вас есть ученик по имени Нимай дас?
– спросил брахжачари Гурудева.
Гурудев ответил утвердительно, и тогда брахмачари рассказал, что Нимай сидит в тюрьме в Тривандруме, что его арестовали, приняв за бродягу, и что прошёл даже слух, что он агент ЦРУ.
Гурудев не мог поверить своим ушам. То, что он услышал, было совершенно невероятно, но брахмачари показал фотографию Нимая, снятого в тюрьме.
– У него борода!
– воскликнул Гурудев.
– Это ваш ученик?
– спросил брахмачари.
– Да, это он, но…
Брахмачари сказал, что полицейские позвонили в храм, и преданные сходили в тюрьму, однако после встречи с Нимаем у президента храма возникли сомнения. Действительно ли этот юный бородатый американец в кармической одежде - преданный, или кто-то хочет с каким-то умыслом выдать себя за преданного? Когда они разговаривали с Нимаем, у них сложилось впечатление, что перед ними действительно преданный, однако полиция уверена, что он преступник. Поэтому преданные не знали, стоит ли им просить одного из почётных членов ИСККОН поручиться за Нимая. Тогда Нимай попросил их связаться с его духовным учителем, Гурудевом, или с каким-нибудь преданным, знающим его. При этом он назвал имена Пуджи даса и Нанды даса.
– Но теперь мы знаем, что он ваш ученик, - сказал брахмачари, - и когда мы вернёмся, мы постараемся вызволить его из тюрьмы.
Эти известия очень расстроили Гурудева, и он задумался, должен ли он сам заняться этим делом. Должен ли он послать кого-нибудь в Южную Индию? Или ему лучше поехать самому? Но тут с появлением на небе Луны-Гауранги празднование Гаура-пурнимы достигло свой кульминационной точки, а потом преданные стали просить его принять участие в маха-киртпане в храме, и он отложил решение этого вопроса на более подходящее время.
На следующее утро Гурудев проснулся с мыслью о Нимае. Майя, по-видимому, нанесла этому мальчику сильный удар. Гурудев не мог входить в соприкосновение с моей, но как у духовного учителя у него были определённые обязанности. Как говорится в «Чайтанья-чаритамрите», «тот духовный учитель достоин хвалы, который возвращает назад павшего и покинувшего его ученика, схватив его за волосы».
Гурудев решил лететь в Тривандрум, совместив эту поездку с посещением там некоторых храмов Вишну. Конечно, посещение храмов было не так уж важно, но Нимай… Гурудев написал письмо на искконовском печатном бланке и отдал его преданным из Тривандрума, которые находились в Майяпуре. Он писал и передавал это письмо с мыслью, что, может быть, этого окажется достаточно, и ему не нужно будет никуда лететь. Однако затем он всё-таки решил отправиться в Тривандрум лично. Освобождение Нимая из тюрьмы было только половиной дела. Почему он отрастил бороду? Почему он выглядит, как бродяга?