Нина
Шрифт:
«Он с ума сошёл!
– похолодев, подумала она.
– Неужели он думает, что я могу…»
Мягко затворилась дверь бильярдной, и Нина осталась в столовой одна.
«Снова он становится на моём пути, - подумала она.
– За что мне такое наказание? Сколько ещё мне придётся вытерпеть от этого выродка?»
Она собрала посуду и понесла её в кухню. Но, не дойдя до мойки, оставила её на столе и без сил прислонилась лбом к холодному кафелю стены.
«Он не отстанет от меня. Он хотел меня всю жизнь. Все эти годы он хотел только одного - переспать со мной… Он не отстанет от меня…»
Нина
Последняя комната по коридору. Дверь приоткрыта.
Камин, резной шкаф, кресло. Широкая низкая тахта укрыта мохнатым пледом.
Нина почувствовала, что силы оставляют её, и, хватаясь за стенку непослушными руками, опустилась на тахту…
Глава 38
Михаил Колесник давно уже подумывал о том, что Нефтемашбанку пора бы обзавестись собственной телекомпанией. Начиная переговоры с Бобровским, он рассчитывал осторожно прощупать почву с учётом такой перспективы. Дела у «ТВ-Медведь» шли неважно, компания держалась на плаву только благодаря могущественным покровителям. Но впереди были выборы, и их результаты могли оставить «медвежат» у разбитого корыта. А банк - он всегда останется банком.
Конечно, Бобровский - фигура слишком мелкая, чтобы обсуждать с ним такие вопросы. Но через него можно было бы получить сведения о настроениях в компании, да и подготовить прямой выход на руководство. А пробным шаром как раз может стать внеплановое участие Колесника в ближайшем выпуске «Криминального экрана», или как там у них называется эта передача…
Они стояли у разных концов бильярдного стола. Иван облокотился о стол и с интересом наблюдал, как Колесник расставляет шары.
– Михаил Анатольевич, если вы всерьёз полагаете, что я буду играть, то это просто наивно.
– Извините, привычка. Как только попадаю сюда, сразу хватаюсь за кий. Но что же, слушаю вас, Иван Ефимович. Какие у вас условия?
– Очень простые.
– Иван взял со стола шар и, подкидывая его, прошёлся по комнате.
– Сначала о том, чего хотите вы. Вы хотите получить эфир в удобное для вас время. В дальнейшем вы хотите пользоваться поддержкой нашей компании. А если не пользоваться поддержкой, то, по крайней мере, не подвергаться атакам со стороны других средств массовой информации. Я угадал ваши желания?
– Во многом, да.
– Все эти удовольствия я вам могу гарантировать. Переходим к вопросу о том, чего хотим мы. Я веду журналистское расследование некоторых процессов. Сейчас меня весьма интересует схватка вокруг одной нефтяной компании, которая хочет кому-нибудь отдаться. Женихов много, но вы - самый перспективный. Хотя есть вполне достойные конкуренты. Так вот, за мои скромные услуги я хочу получить от вас всю переписку вашего банка с этой компанией. А также подготовленный договор покупки с проставленными суммами. Уверяю вас, это в ваших же интересах.
Михаил Колесник скрестил руки на груди:
– Это исключено. Даже странно, что вы могли подумать такое.
– Ничего странного. Это только на первый взгляд исключено. На первый, очень поверхностный взгляд. А если вдуматься…
– Слушай, Бобровский, ты хоть сам понимаешь, что сказал? Похоже, что нет. Похоже, что ты с чужого голоса поёшь. Кто тебя подослал? Кому нужны эти цифры?
– Михаил с любопытством оглядел журналиста.
– Колись, шпион-неудачник. На кого работаешь?
– Минутку, минутку, - запротестовал Бобровский.
– Что за тон? Вам ещё нужен эфир или уже нет?
– Уже нет. И спать ты здесь не будешь. Сматывай удочки и катись к едрене фене, - смеясь, сказал Михаил.
– Вот артист…
Он ожидал, что журналист оскорбится, но тот мило улыбнулся и уселся в кресло, закинув ногу на ногу.
– Ты волну-то не гони, - сказал Бобровский.
– Думаешь, я просто так, с кондачка к тебе припёрся? У меня все ходы записаны. Эти документы мне нужны, и я их получу. Ты мне их отдашь. Далее. На моём рабочем столе стоит магнитофон со вставленной кассетой. Там записано, где я и куда поехал. Это так, на всякий случай.
Колесник покачал головой:
– Не только подонок, но ещё и идиот. Губительное сочетание качеств.
Бобровский невозмутимо достал сигарету и закурил.
– Это тебе только так кажется. На самом деле губительное сочетание качеств наблюдается именно в твоём случае. Ты, и соответственно, твой банк, плотно связаны с криминалом. Да-да, нам всё известно, - он стряхнул пепел на ковёр.
– Конкретно, наблюдается сращение с так называемой группой Шепеля.
– Какой такой Шепель?
– Михаил подкатил второе кресло и сел напротив Бобровского.
Со стороны это выглядело, наверное, как милая беседа двух старинных приятелей.
– Ах, мы не знаем никакого Шепеля?
– Бобровский поцокал языком.
– Беда с этими «белыми воротничками». Не знать подлинных хозяев жизни? Это позор. Ладно уж, я готов совершенно бесплатно предоставить некоторые данные. Так вот, это тот самый Шепель, у которого на содержании находится один из твоих акционеров. Может быть, и ты получаешь от него подачки, но у меня пока нет прямых улик. А вот акционер твой получил от него «Вольво», модель эс-восемьдесят, синий металлик, оформлен на тёщу, стоит на даче в Кунцево. Он пока на нём не ездит, потому что тачка, вообще-то, числится в угоне по картотеке Интерпола, но работа с документами уже ведётся. Зрителям будет очень интересно узнать, как твой акционер пытается подкупить сотрудников милиции, и особенно интересно - за какие такие особые услуги криминальный авторитет Шепель подарил ему такую классную тачку. И это не домыслы. Как только вы начнёте отмазываться, мы такую доказательную базу выставим - мало не покажется. Продолжать?
– Не стоит, - пожал плечами Михаил.
– Быстро же тебя развезло. Надо было записать твои тексты, жаль, я поленился включить диктофон. Вот завтра бы посмеялись над этим пьяным бредом… Подъём, Ваня. С вещами - на выход. Если ты сам не пойдёшь, тебе помогут. Почесал языком, и хватит. Ну что, мне вызвать провожатых?
– Погоди, погоди, ещё неизвестно, кого придётся провожать, - Бобровский прищурил один глаз, долго целился окурком и кинул его в камин, но не попал.
– Херовый ты снайпер, - заметил Михаил насмешливо.