Нищета мозга
Шрифт:
и прожившие там 5 лет и более. Эти дети и подростки хорошо адаптированы к существованию в условиях дикого леса, но не могут приспособиться к жизни в человеческом обществе и быстро погибают. Попытки психологов, психиатров и приматологов найти алгоритмы плавного перевода одичавших детей даже к упрощённым формам социального поведения оканчиваются неудачей. Существование необратимого одичания детёнышей современного человека только подтверждает свободу эволюционно новых структур мозга от наследуемых видоспецифических инстинктов.
Следовательно, в головном мозге ранних гоминид сложилась ранее не существовавшая эволюционная ситуация. С одной стороны, из поколения в поколение наследуются
Таким образом, впервые в истории планеты появилась необычная связь между структурной эволюцией мозга и социальным поведением приматов. По сути дела, биологическая ценность морфологических приобретений мозга возникала только тогда, когда конкретная особь проходила длительный путь обучения и социализации в архаичном сообществе. Без обучения и приобретения опыта общения эти наследуемые структуры были бесполезны и даже вредны.
Последствия этих эволюционных достижений невозможно переоценить. Сообщество поздних австралопитеков стало переносить из поколения в поколение как врождённые, так и благоприобретённые формы поведения. Научение неким социальным правилам, которые можно назвать своеобразными «групповыми инстинктами», стало неотъемлемой частью выживания сообщества. Такое отделение социальных форм поведения и их инстинктивно-мозгового субстрата произошло в эволюции впервые. До этой поры инстинктивно-гормональные программы поведения не исключали индивидуальное научение и предполагали адаптацию конкретных действий к изменяющимся условиям среды. Тем не менее автономно выращенное животное не утрачивало инстинктивные формы поведения полностью, как это происходит с человеком.
Возникновение независимого от генома особи наследования части поведения стало гигантским шагом как в снижении роли генетически детерминированных инстинктов, так и для дальнейшей эволюции головного мозга человека. Сложилась уникальная ситуация, которая невероятно ускорила изменения в социальной эволюции и предполагала невиданную возможность быстрой смены направления отбора. По сути дела, окружающие условия или новое социальное правило могли за одно-два поколения радикально изменить значение любой формы поведения. Этот механизм позволял невероятно быстро приспосабливаться к изменяющейся среде, мигрировать и адаптировать социальные отношения.
Собственно говоря, никаког оптимальные условия как для социального развития, так и для морфологической эволюции центральной нервной системы. В новой ситуации важную роль стали играть отношения внутри групп, способы заботы о потомстве и его обучение. Возникла биологическио развития общественного сознания никогда бы не возникло, если бы не сформировались области мозга, постепенно программируемые после рождения особи. Окружающая среда, заполняя мозг правилами сообщества, формирует
оправданная необходимость развития системы внутригрупповых отношений, что стало основой выживания.
Вполне понятно, что возникновение не врождённых, а благоприобретённых
Вообще религиозный фанатизм, непоколебимая убеждённость в каких-то знаниях, вера в коммунизм, свободную конкуренцию или в мировую справедливость являются набором социальных инстинктов, привнесённых в мозг человека во время его формирования. Вполне понятно, что чем раньше и быстрее области мозга, предназначенные для хранения социальных инстинктов, будут заполнены, тем меньше шансов у последующего личного опыта повлиять на них. Особенно катастрофичны последствия раннего внушения религиозных алгоритмов поведения. В человеческих сообществах это наиболее эволюционно отработанная и совершенная система социальных инстинктов. Религии сложились в условиях жесточайшей конкуренции и рассматривают любые компромиссные отношения только как способ подготовки к уничтожению конкурирующей системы социальных инстинктов. По этой причине построение стабильных сообществ людей возможно лишь при контролируемом переносе в формирующийся мозг нерелигиозных правил поведения. Даже в такой ситуации этнические особенности социальных инстинктов поведения гарантируют появление конфликтов. Они в сочетании с религиозными особенностями поведения делают ситуацию неразрешимой.
Попытками создания искусственных социальных инстинктов интуитивно занимались в СССР. Методичное навязывание умозрительных ценностей гипотетического коммунизма снижало действие религиозных инстинктов, но не избавило общество от этих форм отношений. На протяжении 70 лет более или менее удачно удавалось перемешивать врождённые формы поведения, системное принуждение, старые и вновь придуманные социальные принципы отношений. Это дало отличные результаты в развитии новых типов гуманистических отношений между людьми. Именно эти аспекты искусственно созданных социальных взаимодействий между людьми были наиболее привлекательны в тот исторический период. Однако медленное накопление в управлении страной активных особей с архаичными биологическими инстинктами разрушило социалистическую систему.
Дополнительные трудности в контроле за инстинктами, прививаемыми подросткам, формируют внутрисемейные отношения. Они существуют параллельно социальной системе любого государства или религиозного сообщества и обычно конфликтуют с ним. Личные интересы людей обычно не совпадают с общественными социальными правилами, что приводит к скрытым противоречиям. Иначе говоря, в реальном мире существует постоянная конкуренция между скрытыми системами заполнения гоминидных областей мозга, свободных от врождённых инстинктов. Рассмотрим потенциальные источники индивидуального приобретения социальных инстинктов.
Самой первой и наиболее эффективной системой является домашнее воспитание. Оно состоит в том, что молодая особь копирует слова, поступки, а затем и ценности, скрыто или явно культивируемые в семье. Поскольку этот процесс начинается очень рано и продолжается от четверти до половины жизни, его воздействие нельзя недооценить. Воспринятые в детстве социальные инстинкты поведения сохраняются всю жизнь, даже если человек не может ими пользоваться на протяжении многих лет. Это говорит как о важности раннего периода развития для восприятия существующих социально-инстинктивных форм поведения, так и о его уязвимости.