Нищета. Часть вторая
Шрифт:
— А если их нет дома? — спросила Клара.
— Тогда Тото принесет записку назад, — ответила старушка, уверенная в сообразительности собаки.
Огюст коротко рассказал странную историю своего бегства. Тетушка Грегуар, в свою очередь, сообщила, как один раз заходил мнимый Бродар.
Несомненно, это был Лезорн. Все, что он молол, — одно вранье. К тому же Тото так и норовил в него вцепиться…
Не прошло и четверти часа, как следом за Тото явилась неразлучная троица: Жеан, Лаперсон и Мозамбик. Было пролито немало радостных
— Грозит опасность, — сказала она. — Поймите, что с минуты на минуту сюда нагрянут: Огюсту нельзя оставаться здесь. Не знаете ли вы такого места, где он мог бы провести несколько дней?
— А наша мастерская?
— Тогда нужно переодеть Огюста, чтобы его вид не вызывал подозрений.
— Что ж, у нас есть разные костюмы для натурщиков: например, жандармский мундир…
— Это не годится, к тому же он слишком молод.
— Ах, — сказал Мозамбик, — если б его быть черный — его спастись.
— Идея! — воскликнул Лаперсон. — Выкрасим его и превратим в негра!
Все рассеялись, кроме Жеана.
— Вам это кажется забавным, — сказал он, — а между тем это легче всего сделать. Несколько дней ему нельзя и думать о бегстве; потом я переправлю его через бельгийскую границу с документами Лаперсона.
Тетушка Грегуар недаром удивлялась: как могли спасители Огюста проявить такое безрассудство и привести его именно туда, где его стали бы разыскивать прежде всего? Справедливость ее опасений подтвердилась очень скоро: на лестнице послышались тяжелые шаги.
— Вот и они, — сказал Огюст.
— Слушай, — воскликнул Трусбан, — ты проворен, как белка: эта комната под самой крышей; вылезай в окно и попытайся пробраться в какую-нибудь мансарду: быть может, там не откажутся тебя приютить.
— Как! — возмутился юноша. — Подвергать вас опасности вместо себя?
— Нас не обвиняют в убийстве Руссерана, — возразила старуха.
Огюст уступил уговорам. С ловкостью кошки он выпрыгнул из окна на крышу. Случай ему благоприятствовал: толпа, столь жадная до всевозможных зрелищ, еще не собралась, так как не знала об обыске, и никто не обратил внимания на юношу, который не торопясь оглядывал крышу, как будто хотел выяснить, не нуждается ли она в починке. Вид у него был такой спокойный, что один буржуа, проходя мимо со своим сынком, заметил, указывая на Огюста:
— У всякого, Порфир, свой удел; изменять его не следует. Вон тот человек рожден быть кровельщиком.
Ребенок перестал ковырять в носу.
— А я кем рожден быть, папенька?
— Представителем правящих классов, — ответил буржуа, бросив восхищенный взор на свое чадо.
Огюст искал укромное местечко, откуда мог бы, улучив удобный момент, незаметно спуститься в одну из мансард, где ему, может быть, позволят спрятаться, а может быть — и нет. Тетушка Грегуар захлопнула окно.
— Откройте! — послышался голос из-за двери.
— Кто там?
— Откройте, говорят вам!
— Что это за невежи? — спросил Жеан. — Мы не откроем.
— Не откроете? Это мы еще посмотрим!
В дверь стали ломиться. Художники придвинули к ней стол и кровать, благодаря чему дверь держалась на петлях еще с четверть часа. Это позволило Огюсту выиграть время. Наконец импровизированная баррикада рухнула. Показалось пять или шесть непривлекательных физиономий.
Жеан, спокойно прислонясь к стене, начал делать зарисовки в своем альбоме. Тетушка Грегуар, Клара и двое остальных молча ждали, прижавшись друг к другу.
— Какая наглость! — сказал один из полицейских, видимо старший по чину.
Старушка подозвала собаку, готовую броситься на вошедших. Улегшись у ног хозяйки, Тото оскалил зубы.
— Где Огюст Бродар? — спросил старший.
— В тюрьме Мазас, как вам должно быть известно.
— Врешь, тетка! Ты его где-то спрятала.
— Что ж, ищите!
Тут они заметили Трусбана, который заканчивал довольно удачные наброски с натуры.
— Отодвиньтесь чуточку, вы, самый толстый! — попросил художник, — не заслоняйте мне остальных!
— Черт вас дери! Уж не воображаете ли вы, что мы вам позируем? — сказал тот, направившись к художнику с намерением отобрать альбом. Но Жеан, насмешливо глядя на него, спрятал альбом в карман.
— Нет, это из рук вон! Где Огюст Бродар?
– Но, сударь, — ответил Лаперсон, — вам это лучше знать: ведь это вы его арестовывали!
Двое полицейских стали по обе стороны двери, с револьверами наготове, остальные рылись в сундуке, распарывали матрацы.
— Ваша думать, его залезть в матрац? — осведомился негр.
— Молчать, черномазый! — грубо одернул его полицейский, только что обнаруживший в сундуке волосы, которые обе женщины сортировали для парикмахерских. — Вот чьи-то останки! — воскликнул он и тщательно завернул волосы.
Художники расхохотались.
— Глупец! — сказала тетушка Грегуар.
— Вы ругаете представителей власти?
— А вы издеваетесь над здравым смыслом! — возразила выведенная из терпения старушка.
— Мы даром теряем время, — сказал старший, распахнув окно и выглянув на крышу. Ничего не увидев, он собрался было отойти, как вдруг заметил на подоконнике след от башмака.
— Вот его следы! Скорее за ним!
Двое полицейских выскочили на крышу, всю ее обшарили и отправились с обыском по мансардам: Огюст, очевидно, был где-то там.
Они не знали, что этот дом не примыкал вплотную к соседнему: между стенами оставался небольшой промежуток. Наверху, возле дымовых труб, с каждой стороны было по карнизу, шириной в ладонь. Полицейским и в голову не пришло, что человек, даже самый ловкий, может спрятаться там, поставив ноги на противоположные карнизы и повиснув над бездной на высоте шестого этажа. Но именно туда и забрался Огюст.