Нити жизни
Шрифт:
— Пожалуй, — сказал он.
Честно говоря, я растерялась и не знала, что ответить. Мне почему-то вспомнились сказанные когда-то отцом слова о том, что первое впечатление о человеке чаще всего обманчиво. И в запале мы делаем неверные суждения, о которых потом сожалеем. Может и правда, этот человек не был тем, за кого я его приняла. Что я о нем знала? Ничего. Но с другой стороны, мое мнение было трудно изменить, как говорится, первое впечатление бывает обманчивым, но остается надолго.
— У каждого свои ошибки и все мы заслуживаем второй
И что на это сказать?! Впрочем, слова уже не имели значения.
Зазвонил телефон, а потом резко умолк. Он — ответил. Из трубки послышался возглас, показавшийся крайне знакомым, хоть и искаженный:
— Ну и где вы? Ты что разучился водить?
— Там же. Я не укротитель, — сухо изрек парень. — Буйнопомешанные — не мой профиль. Передай телефон своей подружке, — дополнил он и протянул мне мобильник: — Тебя!
Я приняла его с долей неуверенности и приложила к уху:
— Алло!
— Полина! — испуганно раздался визг. — Что случилось? — На том конце прозвучал голос сестры.
Что-то я не очень поняла. Но она справилась с задачей — отвлекла от неприятных дум.
— Все хорошо, — наконец произнесла я. — Немного заблудилась, — я слабо улыбнулась.
— Пожалуйста, приезжай скорей! Я места себе не находила, не найдя тебя на вечеринке. А когда кто-то сказал, что видел, как ты уходила с Джастином, я так перепугалась! Ведь о нем ходят такие слухи, и ты… твоё состояние. Я растерялась, — хлюпала она.
— Со мной все в порядке, — отрезала я, вкладывая в голос уверенность.
— Честно? — По голосу я поняла, что она успокоилась: одной проблемой меньше.
— Да! — как можно спокойней ответила я, для закрепления эффекта.
— Но, скажи, кто этот парень? — сощурилась я и присмотрелась к некоему человечишке, у которого я не вызывала восторга, а похоже лишь негатив.
— А… симпатичный, да?
«Нашла время, — подумала я, — у меня тут душа в пятки уже ушла, а она сводничает». Но сказала кратко:
— Нет.
— Это же Нейл, — довольно объявила сестра. — Ну и кто он такой? — Лицо вспыхнуло от негодования. — Он меня до чертиков напугал! — провозгласила я.
«Интересно, а ему что-нибудь слышно?» — подумала я. И на всякий случай посильнее прижала телефон к уху.
Повисла тишина, и только чередующиеся потрескивания на линии сообщали, что мы еще находимся в контакте друг с другом.
— Ау? — позвала я.
— Разве он не представился?
— Браво! Ну и кто это существо, не обученное манерам?
— Э… ну, в общем-то, брат Майкла.
«Черт!» — воскликнула не впервые я в уме. — Скоро буду, — я нажала на отбой. Постаралась придать лицу спокойное выражение, повернулась.
Нейл — темноволосый, волосы взъерошенные, смуглый от природы или загорелый, не худой и не перекаченный — с довольно таки хорошей фигурой, ростом около двух метров, если сравнить, я ему примерно дохожу где-то до груди — чванно загорал с
— Может, все же вернешь то, что взяла и уберешь свои глазки с меня?!
Я злобно стиснула зубы, моргнула и, зажав в ладони айпод, направилась к нему. Поравнялась, вытянула руку и демонстративно разжала пальцы — «сенсорный» плюхнулся ему в руку.
— Полегчало? — съехидничал он.
— Намного.
— Тогда, пошли, — кинул он через плечо, отдаляясь.
Он подвел меня к старой знакомой — «Ламборджине». Уселся за руль, скинул десяток компакт-дисков с переднего сидения и, опустив стекло, выглянул:
— Ты садишься?
— Может, откроешь мне дверь? — заартачилась я.
— Я понял, ты дойдешь пешком, — он повернул ключ зажигания.
— Стой! — крикнула я и бесцеремонно уселась в салон. — Не сомневаюсь, — проворчала.
Мы дали задний ход и вывернулись на трассу — порулили по шоссе. На первом же повороте попали под грозящийся светофор, а когда он усмирился и дал добро — поменяв цвет, мы двинулись дальше.
Я откинулась на спинку сиденья, глядя, как проносятся мимо дома, банки, страховые компании. Как стелятся кварталы и витрины павильонов, утопающие в предрассветной оранжево-синей прослойке, напоминая праздничный пудинг. Как солнце поднимается из-за горизонта, отсылая ночь. Как преломляются его лучи разноцветными бликами — желтыми, янтарными, лиловыми, — пляшут по сонному городу. И пухлые, тучные облака уступают место — легким, невесомым, перистым.
Ехали мы, как глухонемые, молча. Атмосфера раскаленной сковородки медленно поджаривала нас, просто подрумянивала: то один бочок, то другой. К этому было психологически трудно привыкнуть, у меня возникло чувство, что надо, хотя бы, попытаться завязать разговор. И тут я вспомнила переадресованный вопрос Майкла к кузену.
— Почему именно «Ламборджине»? — предприняла я попытку. Неуклюжую и неудачную. Меня тут же наградили почетно презрительным взглядом. Я сделала заключение, что этот типаж ненавидел всех без исключения, кто находился в радиусе пяти метров от него. Но больше всего задевало то, что он напоминал мне меня же.
— Это не мой выбор. Отца.
— Ему нравится эта марка?
Тишина и беззвучие, пока мы не проехали еще один квартал, только потом слова все-таки нашлись и он произнес:
— Пафос и показушничество — вот его удел.
— А твой отец?
— Узник на Уолл-стрит.
— Ого. Многие туда стремятся. По-моему, ты можешь им гордиться.
Я украдкой взглянула на Нейла, но он не удостоил меня даже недовольным взглядом из своего фирменного репертуара. Мы снова молчали.
Я попробовала зайти с другой стороны: