Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19

Михайлов Дем Алексеевич

— Отыщешь тайник — заберешь себе одну из этих стопок. Не найдешь — я тебе твой фонарик в жопу затрамбую…

— Но…

— Даю три минуты — бросил я, разжимая пальцы и оставаясь в дверном проеме.

Мелкому щуплому воришке понадобилось всего пара секунд на оценку ситуации. Подхватив фонарик, он заметался по салону, уже не пытаясь вести себя бесшумно. Судя по его достаточно грамотным движениям, ему не впервой искать хорошо спрятанное чужое добро. Убедившись, что он прикладывает достаточно усилий, я решил ему чуток помог и занялся большим пластиковым шкафом. Вывернув его содержимое на пол и не обратив на тряпки внимания, парой движений я

разломал плотный пластик на куски, взвесил в руке сначала крышку, а затем основание шкафа и разбил их на куски. Помимо мусора в моих руках оказалась еще пара монетных упаковок, но уже золотым номиналом. Хорошо, но не то… Я сосредоточил свои поиски на кухонной полке, где под металлическим поддоном отыскал еще одну золотую заначку — между двумя склеенными бумажными листами хранились разложенные монеты.

— Что-то есть! — пискнул шурующий в другой части салона воришка, торопливо бросившись ко мне — Уходить надо! Босс! Уходить надо!

Забрав его добычу, я кинул ему обещанную награду и позволил выскочить наружу, выйдя следом и сразу уйдя за угол. Там замедлился и неспешно пошел к небольшой группке старых деревьев, где стояла многообещающе выглядящая большая бочка. Кивнув сидящей в тени древней бабке в кожаной жилетке и шортах на дряблом теле, я указал глазами на бочку:

— Че там, старая?

— Вежливость твоя? — предположила старуха.

Заметив мою усмешку, она укоризненно покачала головой:

— Покарает сраку твою господь.

Моя усмешка стала шире:

— Да вроде как уже нехило так покарало.

— Стало быть урока ты не извлек. А в бочке вода питьевая. Сделать тебе сангриты большой бокал? Цена в серебряный дублон.

— Сделай два — буркнул я, сбрасывая рюкзак на землю и усаживаясь на высокую старую лавку.

— Деньги вперед.

— Да ты не волнуйся — если не заплачу, то господь меня покарает.

— А за богохульство еще дублон. Деньги вперед.

Легко расставшись с тремя монетами из тайника дохлого торговца, я вытянул ноги, посмотрел на мирно шелестящую листву над головой и спросил:

— Как вообще жизнь прошла, старая?

— Я Гаспара.

Подавив обычную свою насмешку, я кивнул:

— Принял. Я Оди.

— Что ты там принял с утра пораньше?

— Смешно…

— Без смеха жизнь горька. А моя жизнь удалась на славу.

— Аж так?

— Семьдесят три года уж как дышу и надышаться не могу. Восьмерых родила. Четверо из них еще живы. Одиннадцать внуков имею. Автодом на ходу, но вряд ли мне суждено на нем куда-нибудь отправиться — работы на древних эстакадах еще немало. Так что садику и огородику моим ничто не угрожает, воды для полива хватает, а по утрам меня чаще всего будит цветочный аромат, а не поясничная боль. Так что жизнь удалась…

— Боль в пояснице — то еще дерьмо — скривился я.

— А тебе не рановато поясницей страдать? В твои-то годы.

— Ну да — хмыкнул я, наблюдая за продолжающейся суматохой вокруг участка.

— Тебе лайма и перца побольше? Доплаты не попрошу.

— Побольше — кивнул я.

— Сделаю. А поясницу я на эстакадах и надломила можно сказать. В ту пору муженек мой в запой ушел ненадолго и пришлось мне за него работать. Норма есть норма. Да и родовую честь в грязь макать никак нельзя было.

— Запой прямо недолгий был?

— Да и тут бог миловал — всего-то пару лет он от бутылки отлипнуть не мог. Ну да проезжая бруха помогла. Заговорила моего паскудника старого. Так теперь он ничего крепче воды не пьет.

— А бруха

откуда?

— Все они из одного места берутся.

— Из жо…

— Торре де Брухас — проворчала старуха, яростно выдавливая в глиняную плошку половину лайма — Она же Торре Дорада.

Я удивленно приподнял бровь:

— Башня ведьм?

— Ведьмовская или Золотая Башня — кивнула Гаспара, переливая напиток в большой глиняный стакан — Пей, чужак. Это полезно для души и тела. Сделать тебе порцию такос с бобами и перцем?

— Сделай. И расскажи про башню ведьм. Это какая-то легенда?

— С чего ты взял, дурень? Ведьмовская Башня — реальность. Но лучше про это не выспрашивать.

— Почему?

— Башен надо бояться — они приносят беду. Любые башни. Когда я последний раз попросила рассказать о Ведьмовской Башне у меня погиб младший сын — свидетели говорят, что его верный карабин сломался с громким щелчком и мой сын разбился о пересохшую землю…

Я неумело, но искренне рассмеялся:

— Ну да… Рассказывай, Гаспара. Я смерти и несчастий давно уже не боюсь.

— А сколько тебе лет, Оди? — неожиданно спросила она — Ты вроде еще молод… но сейчас в переменчивой тени старых деревьев показался мне куда старше меня самой…

— А хрен его знает — признался я и ненадолго умолк, осушая первый бокал. Покончив с напитком, я с шумом выдохнул — Неплохо! Давай еще один.

— Уссышься.

— Да я и усраться не против — если от хорошей еды — фыркнул я и напомнил — Что там за башня такая? Руины в джунглях? Пара этажей с громким названием?

— Оу-оу! Тут ты ошибаешься. Торре де Брухос почти достигает небес — так говорят. И высится башня не в джунглях, а в океане неподалеку отсюда — милях в трехстах туда на северо-запад или может чуть дальше.

— Я не видел ничего такого на картах.

— И не увидишь. Ты совсем дурак? Кто ж отметит на карте ведьмовские темные места? Кто захочет навлекать на себя проклятье? Никогда не пиши чисел «тринадцать» и «семьдесят три», избегай упоминать и отмечать все ведьмовское, а увидев падающую звезду отвернись и не вздумай загадывать желаний и тогда быть может ты проживешь хотя бы полста лет.

— Интересные у вас приметы. А как насчет приметы «никогда не ходи в лес Черных Великанов?».

— Богатенькие тонтос озлобили древнее лихо и поплатились — вздохнула Гаспара, ловко складывая лепешки для тако — Воистину они достаточно громко бесновались, чтобы смерть услышала их и пришла. Будь умнее, Оди. Живи тихо. Не поднимай головы, не заносись, трать заработанное мудро и молись о том, что завтрашний день был таким же как сегодня.

— И тогда проживешь хотя бы полста лет?

— Слышу и вижу насмешку. Видать и ты из дураков…

— Ведьмовская Башня — напомнил я, аккуратно опуская на старые доски столика десяток серебряных дублонов — Расскажи о ней побольше.

— Город — вздохнула старуха, одним мягким движением сметая монеты — Большой город в древней башне. Однажды небеса велят снести эту проклятую башню с лика земного, но пока это время не настало и торговый город процветает, одновременно тоня в пороке и разврате. Так говорят… но никто из нас там не бывал и сводящего с ума злого ведьмовского пьяного меда не пивал. Знающие старые люди говорят — нельзя так жить. Ведь так жили те, кого в древности покарали сами небеса. Ты слышал о Древней Каре, что выкосила почти всех людей, иных обратив в чудовищ, других заживо похоронив в толще земных, а третьих лишив памяти и заставив воевать сыновей против отцов?