No Featherbed for Me
Шрифт:
– Плохие люди хотят причинить нам вред.
Арья не хотела ей лгать.
– Да, это так.
– Мы не позволим им, - заявила Рэйнис, и ее голос казался тверже прочнейшей валирийской стали, в нем слышалась ярость, дарованная ей Винтерфеллом и Солнечным копьем, Драконьим камнем и Риверраном.
Никогда раньше Арья не гордилась своей дочерью так сильно.
– Не позволим, - согласилась она. – Помнишь слова дома Старк?
– Зима близко.
Арья склонила голову и, прислонившись своим лбом к ее, прошептала:
– Мы – зима, и, когда мы придем, они дрогнут.
Когда Рэйнис
_____________________
Арья могла по пальцам одной руки пересчитать, сколько раз она видела свою мать плачущей: после падения Брана, после смерти дедушки Хостера, и когда родился первый сын Робба. Так что, когда Кейтилин начала рыдать при виде Арьи и ее детей, она просто не знала, как реагировать на подобное проявление чувств. Арья ахнула, когда мать с силой прижала ее к себе, но ответила на ее объятия с не меньшим жаром, осознав, что рада видеть Кейтилин больше, чем думала.
Думая о своих детях, Арья постоянно вспоминала Кейтилин. Однажды, когда она была едва старше Рэйнис, Арья обвинила ее в том, что она любит Сансу больше, чем ее. Она до сих пор помнила, как приподнялась бровь Кейтилин, и помнила слова, определившие ее дальнейшие взгляды на материнство в целом.
– Я понимаю твою сестру больше, это правда. Возможно, я даже выделяю ее, так же, как твой отец предпочитает тебя Сансе. Но мать не может любить одного своего ребенка больше другого, ведь в каждом из них хранится часть ее души. Ты думаешь, что я люблю Сансу больше, Санса думает, что я люблю Робба больше, Робб думает, что я больше всех люблю Брана, а Бран думает, что Рикона. Я люблю вас всех по-разному, но никогда не сомневайся в силе моих чувств к тебе.
Арья понимала Рэйнис больше, чем остальных своих детей, чувствовала особую связь с Эймоном и предпочитала компанию улыбчивой Алисанны, но она бы отдала жизнь сотни раз за любого из них.
– Да будут милостивы Боги, Арья, - всхлипнула Кейтилин, уткнувшись в ее плечо. – Я думала, что больше не увижу тебя.
– Я сожалею, что расстроила тебя, - ответила Арья, смахивая слезы с лица, и разорвала объятия, почувствовав, как Эймон прижимается к ее ноге. Пригладив его мягкие волосы, она сказала:
– Позволь мне представить своих детей.
Кейтилин просияла, наклонившись к ним.
– О, это не обязательно. Твой отец часто пишет о них. Полагаю, это и есть Рэйнис, Эймон и Алисанна. Я ваша бабушка Кейтилин.
Арья улыбнулась, когда Рэйнис присела в реверансе, и Алисанна неловко попыталась повторить ее движения, а Эймон поклонился, и Кейтилин рассмеялась, прежде чем обнять и расцеловать их. Она подумала о сыновьях Робба и детях Сансы, о том, как Кейтилин ворковала над ними, и в глубине души Арья надеялась, что ее мать сможет полюбить ее детей Таргариенов также сильно.
– Я привезла подарки из Винтерфелла.
Подарки оказались просто прекрасными: красивая кукла для Алисанны, маленький лук для Эймона и платье с затейливой вышивкой для Рэйнис. Только вот Эймона мало интересовали лук, а Рэйнис редко носила платья, и осознание того, что ее мать совсем не знает ее детей из-за решений, которые она когда-то приняла,
_____________________
Эйгон отлучился на встречу с лордом Бейлишем и Визерисом на время обеда, так что Арья осталась одна за столом со своей воссоединившейся семьей, и вновь чувствовала себя не в своей тарелке. Ее дети терпеливо отвечали на все вопросы, которые им задавали: Рэйнис с энтузиазмом описывала время, проведенное в Вейес Дотрак и на Стене с Джоном. Даже Санса засмеялась, когда она рассказывала о том, как Визерис упал с лошади, и, когда Арья подняла голову от своей чаши с вином, то обнаружила, что Джендри улыбается ей.
Даже сейчас, когда совесть настойчиво приказывала ей отвернуться, ее тело среагировало в точности наоборот, явно не желая забывать удовольствие, которое он доставил ей некоторое время назад. Они делали это уже сотни раз, и каждый раз она чувствовала себя по-новому, словно в тот первый раз в богороще. Лишь слова Рэйнис о том, что Бейлиш и Тирелл шептались о совокуплении волка с оленем, останавливали ее от ответа.
Если верховный септон и собирался оспорить ее брак перед судом, она не хотела, чтобы об ее измене заявили прямо перед Сансой и ее детьми, перед Эйгоном и их детьми.
Возможно, Лорас Тирелл был прав: она действительно была самой эгоистичной из женщин.
========== Часть 7.5 ==========
Джендри пришел к ней за три дня до коронации, обнаружив ее вместе с Алисанной в саду. Арья тут же осуждающе посмотрела на него, возмущенная, что он посмел подойти к ней в присутствии ее дочери, однако в его глазах не было ни капли кокетства, когда он сказал:
– Ренли вызвали в зал собрания малого совета.
С момента прибытия Ренли ко двору двумя неделями ранее, Арья проводила достаточно большое количество времени со своим бывшим мужем и последним настоящим другом при дворе. Она знала, что никто не понимал, как Ренли мог так просто обнимать ее, подшучивать над ее детьми и танцевать с ней за обедом, но Арье было абсолютно все равно. Она действительно заботилась о Ренли и знала, что во всех Семи Королевствах не нашлось бы человека, которому бы она настолько доверяла. Он также был единственным, с кем Арья поделилась информацией, которую узнала от Рэйнис, и Ренли тут же подтвердил все ее предположения.
– Между тобой и королевствами ничего не изменилось, - как ни в чем не бывало заявил Ренли однажды во время дневной трапезы. – Даже те, кто ненавидели Ланнистеров и Баратеонов, любят Сансу и ее детей, а слухи о вас с Джендри никуда не исчезли. Из любовницы принца ты превратилась в мою сбежавшую жену, а затем вернулась со своим драконьим мужем, чтобы забрать трон у своего любовника и сестры.
– Но я не…
– Я знаю это, - уверил ее Ренли, - но люди глупы. Роберт был не особо популярен, но зато Джендри был, и многие все еще желают видеть его на троне. Он искренне поддерживает Эйгона, но людей волнует то, что именно ты станешь его королевой.